Тенденция: люди искусства

О том, является ли мода искусством, спорят уже давно, и дискуссия эта никогда не закончится. Что такое fashion — индустрия, нацеленная на вытягивание денег, когда на самом деле человеку нужно всего лишь чем-то защитить свое тело от внешних воздействий, или такое же искусство, как скульптура и живопись? Стоит прийти в музей на выставку кутюрных платьев, и ты сразу становишься сторонником последней теории. А если где-то произойдет очередная, не модная, а настоящая революция, то все эти неважные в сущности вопросы отходят на второй план. И хотя мы прекрасно знаем, что есть дизайнеры коммерческие, есть дизайнеры-творцы, а есть редкие уникумы, обладающие обоими талантами, художника в привычном понимании называть художником по-прежнему проще. Даже если он приносит в выставочный зал не картину, а писсуар.

В этом, может быть, и заключается секрет того, почему дизайнеры постоянно обращаются к искусству в столь устоявшемся его смысле. Не только потому, что коллаборация со Стерлингом Руби приведет в магазины Рафа Симонса и поклонников первого. Просто, похоже, великие дизайнеры, как и многие простые люди, очарованы образом живописца. И остаться в памяти людей художником гораздо приятнее, чем просто дизайнером — особенно теперь, когда нас практически лишили величественного слова "кутюрье", звучащего сейчас слишком высокопарно и почти насмешливо. Живописец может быть неистовым безумцем, дни и ночи корпеющим над холстами, а в перерывах хлещущим абсент с не менее сумасшедшими друзьями. Хитрым дельцом, превратившим свое искусство в настоящую машину. Мрачным затворником. Художник может быть каким угодно и при этом оставаться Художником, человеком, имеющим особые отношения с высшими силами, страдающим приступами вдохновения и регулярно выходящим на контакт с почти потусторонними творческими существами.

Он (она) фигура неизменно загадочная, окутанная ореолом романтики. А образ дизайнера, утвержденный поп-культурой, выглядит немного иначе — простите, мадемуазель Шанель и Кристобаль Баленсиага, но дизайнеров в основном представляют как персонажей "Дурнушки Бетти". А платье, даже самое красивое, несет в себе в первую очередь прикладную функцию, так что называть его произведением искусства становится неловко. И хотя мы-то (и читатели, и сами дизайнеры) знаем, что это все на самом деле не совсем так, загадочный мир живописцев кажется куда привлекательнее. 

Поэтому дизайнеры дружат с художниками, запускают с ними совместные проекты — это повышает не только продаваемость, но и престиж. Популярность покровителей искусств всегда привлекала богатых людей, потому что придавала им дополнительный статус, а лучики славы спонсируемых живописцев непременно освещали и платежеспособные лица меценатов. Поэтому в новом сезоне многие дизайнеры и сами заглянули в мастерские художников, взявшись за акварель, любуясь текстурой холстов и необработанных, неоштукатуренных стен. Proenza Schouler рисуют углем на своих вещах переплетенные ветви деревьев, Kenzo берутся за цветные (голубые) карандаши, Calvin Klein Collection и Chanel взяли за основу перепачканную краской палитру художника или пантон. Миучча Прада пригласила сразу нескольких художников оформить пространство для показа — знаменитые принты и мозаики-лица на пальто и платьях Prada вдохновлены работами нескольких из них, а также наследием мексиканских художников-муралистов. Карл Лагерфельд, как всегда, пошел дальше всех и специально к показу создал целую коллекцию собственных произведений искусства: он, конечно, их только придумал, а не своими руками выстругал или отлил из подручных материалов, но такая практика в художественной среде довольно распространена.

Ну а некоторые дизайнеры по старинке посвятили коллекции разным художникам или направлениям в искусстве, позаимствовав из их собраний идеи для принтов. В "городских джунглях" Hermès легко узнается Анри Руссо, а вот влияние Уэйда Гайтона в коллекции Helmut Lang распознать не так-то просто. Aquilano.Rimondi вспоминают Гогена, Jil Sander — "бедное искусство" и, в частности, картину Алигьеро Боэтти "Все". Фиби Файло в весенней коллекции Céline обращается сразу к двоим мастерам: иллюстратору Тони Вирамонтесу и фотографу Брассаю, знаменитому в том числе черно-белыми снимками работ уличных художников.