«Иисус, это я»: Александр Горбачев — о новом альбоме Канье Уэста «Jesus Is King»

Очередной творческий переворот Канье Уэста максимально коротко можно описать одной редакторской правкой. Канье прежний на разные лады формулировал амбициозное утверждение: «Иисус — это я». Канье нынешний предлагает скромное обращение: «Иисус, это я».

Ситуация: герой таблоидов с яхонтовыми зубами, муж Ким Кардашьян, дизайнер и провокатор, рэпер-холерик и продюсер-визионер, человек-противоречие, который всегда умел заставить всех себя ненавидеть так, чтобы его нельзя было не полюбить, Канье Уэст отринул собственную греховность, преодолел искушения и записал альбом во славу Божью. Выходу пластинки по традиции сопутствовала чехарда со срывами дедлайнов и зрелищными акциями, но общий смысл опубликованного в итоге произведения укладывается во фразу, когда-то сэмплированную коллективом «Птицу емъ»: «Я тебе говорю об Иисусе Христе и о том, как он умер за тебя на кресте». Как посчитали дотошные коллеги, имя Божье с различными синонимами на «Jesus Is King» произносится 86 раз (а слово «хер» ни разу, и старые песни Уэст теперь намерен исполнять, не прибегая к богохульной брани); музыкальный материал соответствующий — развесистый певучий госпел, хромированный упругим битом и драматизированный фанатическими всхлипами.

Удивляться такому развитию будет кто-то где-то, но не я; предыдущий большой опус Канье «The Life of Pablo», выход которого сопровождался сопоставимыми эскападами, церемониями и срывами, интереснее всего было изучать именно в религиозной оптике. Нюанс с «Jesus Is King» не столько в самой религиозности, сколько в ее аффектированной прямоте. Уэст всегда умел изощренно совмещать исповедь с проповедью, тем самым проблематизируя и то, и другое. Этим песням, однако, потребна уже не летучая сцена, а натуральный амвон.

Так что все-таки случилось?
Кажется, эту историю можно рассказывать четырьмя разными способами.

Первый — биографический,
он же психотерапевтический.

Хип-хоп как бы по умолчанию предполагает рассказ о себе и — конкретнее — своих достоинствах, как физических, так и фигуративных. С выходом поворотного в своей карьере альбома «808s & Heartbreak» Канье Уэст, и ранее не слишком соблюдавший жанровые рамки, перевернул эту конвенцию, сделал собственной суперсилой слабость и превратился из просто успешного продюсера и рэпера в мятежного гения. Его мегаломания всегда была как бы зеркальной: большому кораблю — большие пробоины; он умел падать так же зрелищно, как восставать (буквальнее всего это выражено в великой песне «Power», последняя часть которой посвящена добровольному падению из окна). Как человек-Gesamtkunstwerk, Уэст довольно быстро распространил эти творческие стратегии на всю жизнь, превратив ее публичную сторону в постоянный назойливый рассказ о себе (не)любимом; и конечно, его вышеупомянутый брак невозможно не рассматривать как арт-проект: ультимативное реалити-шоу эпохи позднего капитализма Канье сделал физической реальностью. У прошлогоднего альбома-виньетки «ye» недаром была на обложке фраза «Я ненавижу свое биполярное расстройство, это замечательно» — в этой дуальности и есть одна из главных причин, почему с Канье всегда интересно.

альбом «808s & Heartbreak»

Все это прекрасно (как минимум с точки зрения эстетического и антропологического исследования), но опасно. Три года назад Уэст пережил нервный срыв; и вообще по его эскападам далеко не всегда было понятно, он это делает в рамках жизнетворческого проекта или просто потому что ему, грубо говоря, плохо? Правильный ответ, по всей видимости, и то, и другое, и понятно, что это не слишком здоровая ситуация: одно дело — работать со своими травмами, другое — постоянно разыгрывать и раскручивать их на весь мир. «Jesus Is King» с его ясным внутренним сюжетом, ведущим от тьмы ко свету, — это, конечно, альбом про излечение. Поскольку в силу вышеупомянутых особенностей его творческого метода Канье Уэст для многих из нас давно уже как родной — за него сложно не порадоваться. С другой стороны, Канье немного похож на близкого человека, который мыкался, шатался, мучился и всех беспокоил, а теперь успокоился, пришел к Богу и очень хочет провести той же дорогой и других: поворот скорее положительный, но за общим столом от такого персонажа хочется оказаться подальше.

Второй способ говорить о «Jesus Is King» — собственно богословский.

От сторителлинга альбом переходит к прямой проповеди, и в этом есть своя логика, если вспомнить ход событий. С некоторой степенью допущения всю дискографию Канье последних десяти лет можно трактовать как постепенное движение по страницам Библии: «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» с ее ветхозаветными страстями — это, допустим, книга Иова; «Yeezus», понятно, Евангелие; «The Life of Pablo» — деяния апостолов (во всех ролях, понятно, сам Уэст). Ну вот теперь дошло и до апостольских посланий, напрямую толкующих о почитании Бога; всех желающих отсылаем к сервису Genius, где уже вполне убедительно отыскали в текстах «Jesus Is King» отсылки, например, ко второму Посланию к Тимофею и Посланию к Галатам (справедливости ради, отсылки ко всем остальным разделам Библии там тоже нашли). Задача — не рассказать, а научить; возможно, отсюда и сравнительная прямота приемов — вместо авангардного раггатона и кубофутуризма продюсера Мэдлиба тут поет восторженный хор и играет на саксофоне Кенни Джи: возможно, просто потому, что так понятнее.

альбом «My Beautiful Dark Twisted Fantasy»

альбом «Yeezus»

альбом «THE LIFE OF PABLO»

Если вы думаете, что такая трактовка — перебор, то вряд ли — скорее, наоборот. В конце концов сам Канье в текстах «Jesus Is King» оперирует строчками типа «Евангелие от Иоанна, глава 8, стих 33», а главный его проект последнего года — Sunday Service, регулярные музыкально-церковные службы со специальным дресс-кодом и спиритуальными заморочками; при всей красоте этой истории (крайне рекомендую отыскать, например, во «ВК» запись их хэппенинга на «Коачелле»), трудно не отметить, что все это похоже на реальную секту. Да и вообще — в том, чтобы уйти из музыки в религию есть свой шик и своя традиция. Например, великий соул-певец Эл Грин после того, как в 1974 году его девушка попыталась его убить, а потом застрелилась, стал пастором и по сей день служит в небольшой церкви в городе Мемфисе. Сейчас в каждом тексте про Уэста неизбежно припоминают, что одной из первых песен в карьере рэпера была «Jesus Walks», в которой он вулканически недоумевает, почему на радио любят хип-хоп про секс и пушки, но не любят про Бога, — и выражает надежду, что когда-нибудь и в клубах будут славить имя Господа. Что ж: мы и так знали, что Канье из тех людей, которые осуществляют свои мечты сами.

В некотором смысле эта точка зрения на альбом — самая интригующая: получается, что следующей главой должен стать апокалипсис.

Разворот третий — социальный.

Как всякий великий художник, Канье Уэст своим искусством прежде всего ставит вопросы, а не дает ответы. Очевидный вопрос, который следует из «Jesus Is King», звучит так: каким может быть праведник в эпоху инстаграма? Как сказано тут в одной из песен, «когда ты ведешь себя, как Христос, никто тебе об этом не говорит»: что есть духовное совершенство в эпоху вездесущей сетевой системы социальных зеркал и может ли быть святым тот, кто сам уверовал в свою святость?

Впрочем, на этот очевидный вопрос у самого Канье есть очевидный ответ — да (или: да, потому что нет; опять проклятая дуальность). Интереснее другое. Как пел Уэст в одной из главных своих песен, «мой огромный дар — находить то, что я больше всего не люблю». Этот дар регулярно помогает Уэсту оказываться в средоточии социальных конфликтов эпохи и сохранять в них дискомфортную позицию. На «Jesus Is King», записанном, напомню, после того, как автор взял за правило появляться на людях в футболке кампании Трампа, намекнул, что афроамериканцы сами виноваты в четырех сотнях лет рабства, а теперь еще и выступил против абортов, так вот, на «Jesus Is King» Уэст в очередной раз выясняет отношения с ненавистниками, попутно как будто случайно фиксируя общий разлом американского общества.

С одной стороны, мишень тут — прогрессивные активисты, которых принято огульно называть аббревиатурой SJW: сентенциями про осознанность и лицемерие, намеками и экивоками вроде упоминания ненавистной либералам гомофобной фастфуд-сети Chick-Fil-A, Уэст неназойливо, но заметно указывает на близость нового проактивного гуманизма и нетерпимости. «Если вы за то, чтобы принимать других, почему вы не принимаете меня», — как бы говорит он; и понятно, зачем тут религиозная рамка, если слово «меня» написать с большой буквы, ситуация сразу становится гораздо более объемной. С другой стороны, достается здесь и условным консерваторам: «Я говорю, что Бог — моя миссия, и что я слышу от христиан? — вопрошает Канье. — Они первыми меня осуждают». Это так себе поэзия, да и собственные претензии Уэст обычно формулирует почетче и позлее, но в целом дилемма ясна: пропасть между двумя флангами так просто не перепрыгнуть даже под знаменем всеобщей любви. В «Jesus Is King» можно усмотреть картину современной Америки, в которой противоборствующие стороны разведены по углам и не слышат друг друга, а посередине стоит Канье Уэст и ищет помощи у Бога, потому что больше ему помогать никто не готов.

Наконец, четвертый способ разбираться с альбомом «Jesus Is King» — музыкальный.

Все-таки Канье Уэст прежде всего гениальный композитор; человек, который в свое время зафиксировал новый статус хип-хопа как универсальной жанровой матрицы, а после этого 10 лет успешно и радикально раздвигал границы возможного в коммерческой поп-музыке (с этой точки зрения Уэст законно стоит в одном ряду с, допустим,
The Beatles или Майклом Джексоном). Всю вышеупомянутую сложность и противоречивость в песнях Канье хотелось искать и обдумывать именно потому, что он сам постоянно искал и находил какие-то новые музыкальные горизонты.

И вот тут, увы, девятому альбому предложить практически нечего: прошлогодняя уэстовская серия из пяти своих и чужих коротких записей явно застала его в предельно хаотическом состоянии сознания, но звучала на порядок интереснее. На «Jesus Is King», с одной стороны, есть регулярные проблески былого величия — текучая басовая линия и куплетный призрак соула в «Water», финальный человечий лай в «Selah», размечающие бит вдохи-выдохи в «Everything We Need», раздосадованный хрип-напев в «God Is». С другой, в значительной степени все это перепевки прежних изобретений Канье: скажем, песня «Follow God» всю дорогу вьется вокруг одного удачного сэмпла, как Канье любил делать в середине 2000-х, чтобы закончиться воплем, как из альбома «Yeezus». Безусловно, Уэст всегда ценил свою музыку и любил самоцитаты, но в лучшие моменты, которые случались довольно часто, итоговый результат трудно было сравнить даже с ним самим. На «Jesus Is King» можно — и можно этим, в общем-то, и ограничиться. Этот альбом как будто отодвигает музыкальные устремления ради высокой цели. Как выясняется, быть праведником — это еще и довольно скучно.

Что странным образом не означает, что Канье промахнулся — просто попадание это такое, мета-мета. Вообще, тектонические творческие сдвиги в Уэсте нередко провоцируют довольно мелкие на сторонний взгляд события, как это было с «My Beautiful Dark Twisted Fantasy», выросшим из идиотского эпизода с хамством в адрес Тейлор Свифт на церемонии вручения премии MTV. Ключевым событием для «Jesus Is King» в таком ракурсе кажется песня и клип «I Love It», которую Канье записал вместе с кумиром рэпера Фейса Лил Пампом и впервые представил на церемонии вручения премии Pornhub. Сам артист теперь вспоминает об этом как низшей точке своего морального падения, из которой его и вытащил пресловутый Иисус, но, кажется, дело тут не только в шести повторах строчки «Я больной мудак, я люблю быстрый трах». Дело в том, что в этой песне Канье впервые за долгое время выглядел не ведущим, но ведомым; не передовиком, но последователем. В своем традиционном режиме Канье попытался зацепить и переварить очередную мимолетную революцию — и не смог, не вписался.

«Jesus Is King» кажется равно следствием и признанием этого обстоятельства; молитвой человека, чувствующего, что время, которое он привык держать за яйца, больше ему не подчиняется. Канье не может не знать и не чувствовать, что его привычное место стремительно занимают другие, куда более молодые люди, которые органически умеют быть дерзкими и противоречивыми, не вызывая озлобления; быть политически точными, не занимая сторону; быть остроумными, не становясь смехотворными. А самое важное, эти люди делают новую музыку, во многом опираясь на находки самого Канье. Я имею в виду, например, Билли Айлиш, звук которой многим обязан «Yeezus», или, скажем, Tyler, The Creator, который в этом году по-новому разработал идею концептуального рэп-альбома и предложил несколько новых вариантов песенных трансформаций хип-хопа. Уэст для этих людей — человек близкий (с Тайлером он даже сотрудничает), но скорее папа, чем брат. И «Jesus Is King» есть тому наглядное подтверждение. Это альбом, которым можно воспитывать, но который вряд ли даст повод для флешмоба в сети TikTok; а ведь прошлый Канье наверняка бы об этом подумал.

Тот факт, что в октябре 2019 года многие музыкальные издания уже взялись подводить итоги 2010-х, кажется в целом крамольным, но «Jesus Is King» как будто дает такой стратегии убедительное обоснование, замыкая собой некалендарное десятилетие, которое началось с того же самого «My Beautiful Dark Twisted Fantasy».

Конечно, Канье не был бы Канье, если бы он не был честен с собой. Он не пытается бежать за уходящей эпохой. Он просто просит помощи, и именно поэтому впервые за многие годы разговаривает с высшей властью не с позиции силы. И я совершенно не исключаю, что ему вправду помогут.

Грубо говоря, Канье Уэст обращается к Богу, потому что сам перестал им быть.