«Это я, и я от этого не отказываюсь»: Алена Швец — о том, почему быть настоящей страшно, но важно

Да, так и есть. Но не скажу, что это был образ. Это была я: мне было 17 лет, когда я начинала писать песни, которые можно услышать в первых альбомах. Все было по-настоящему. Я оканчивала школу, сдавала экзамены и, как все подростки, страдала максимализмом. А также протестными настроениями — против чего угодно. Нельзя красить волосы? А я буду — вся малиновая. Нельзя странно одеваться, носить несочетающиеся вещи? Буду. Нельзя ругаться матом? Значит, буду материться в песнях.

Наверное, нет. Все-таки это неразделимые вещи — я и мой образ. Его толком никто не продумывал, не вкладывал свои смыслы (не как у артистов, капитально работающих с продюсерами и лейблами). Я сама по себе. Какая в жизни — такая и на сцене, просто все немного гиперболизировано. Например, каждый день в ярких вещах я не ходила, носила и обычные футболки с джинсами, но тем не менее это была я. Все еще я. Как и сейчас. Моим образом никто не занимается потому, что это не образ. Я сама придумываю свои луки на концерты, прически, макияжи.

Да, да. Особенно в первые пару лет все воспринималось очень лично, на свой счет. Могло вызвать и слезы, и злость. Это реально проникает в тебя, потому что люди произносят твое настоящее имя и пишут именно про тебя гадкие комментарии. А ты не можешь спрятаться за другим названием или группой, где несколько человек. Критика касается только тебя, тебе с этим жить и справляться. Потребовалось много лет, чтобы стать более-менее непробиваемой по отношению к этим словам.

Тогда я понимала, что менять имя, псевдоним или направление уже поздно. Надо продвигать то, что есть и что нравится людям. На самом деле большинство комментариев классные, прослушивания и лайки растут: все работает как нужно. Как-то тогда я на подкорке осознавала, что особенно реагировать на негатив бессмысленно. Больше было пользы и «позитивных плодов» — думаю, поэтому смогла справиться.

Честно говоря, никак. Я думала, что, если бы мне на момент начала карьеры было 20–25 лет, было бы все легче пережить. Но сейчас понимаю, что нет. Возьми любого немедийного человека, который просто ходит на работу или учебу, дай ему 100 тысяч подписчиков, чтобы каждый написал по пять комментариев под каждой фотографией — этот человек начнет сходить с ума вне зависимости от его возраста. Такому нигде не учат, все познается только на практике.

Внешность в принципе важна по жизни: как ты выглядишь, так тебя и будут оценивать окружающие — это факт. И тут уже надо понять, готов ли ты к постоянным напоминаниям: «А что это у тебя волосы синие?», «Что за татуировки?», «Это что, желтые колготки?» Я, например, устала слышать о том, что везде получаюсь полная, все мне говорят, что я толстая. Устала и начала делать что-то, чтобы выглядеть по-другому. То есть я не смогла принять свой прежний внешний вид, но поняла, что и себе такой не нравлюсь. С какими-то вещами, о которых мне писали, смирилась (просто осознала, что это бред), а с этой темой — не смогла. Столько лет слышала одно и то же, и это не проходит, поэтому приняла решение заняться своим телом, пойти в спортзал и изменить питание. А насчет того, что внешность важнее… Ну, она важна!

У нас очень много артистов, которые не умеют петь, просто не владеют этим искусством, так как нигде не обучались подобному. И они собирают в десятки раз больше, чем я или другие музыканты, которые этим живут. Поэтому все-таки можно сделать вывод, что образ и студийная музыка играют важнейшую роль в том, сколько ты будешь собирать.

Только потом, когда люди купят билет на твои популярные песни и раскрученные соцсети, они сделают вывод, умеешь ты что-то или нет, стоит ли покупать билет во второй раз. Считаю, что у меня получается собирать людей уже который год потому, что я умею петь. В принципе, если бы был какой-то хит и люди бы приходили на него только один раз, но зато на площадку гораздо большего размера, эффект был бы тот же. Поэтому всегда внешность и образ будут спорить с мастерством и талантом.

Мы говорим о разных путях артистов: кто-то более силен в интернете, имеет много фанатов и соберет один раз, но зато «Лужники». А кто-то умеет профессионально петь, играть на гитаре. И он может собирать небольшие залы, но делать это постоянно, ведь людям интересно слушать его, а не просто один хит из чартов.

Я давно уже думаю о том, есть ли какая-то формула хита, важно ли, чтобы ты умел профессионально петь, читать рэп. И конкретный ответ найти пока не получилось. Сейчас на студии реально сделать все что хочешь. Можно не уметь практически ничего, но записать 900 дублей и наложить их друг на друга так, что создастся впечатление крутого и плотного звука. Я, кстати, использую этот метод в своем новом альбоме. Притом что петь умею, просто заметила, как классно получается, когда ты записываешь много дублей, накладываешь их многослойно — и выходит объемный, интересный звук.

Знаешь, это просто песни, которые я пишу в текущий период жизни. В какой-то момент их стало очень много, и я скинула своей аранжировщице-саунд-продюсеру. Она выбрала из общего списка те песни, которые можно подогнать под один стиль и сформировать почерк альбома. Так мы начали творить. Сначала хотели сделать три-четыре трека, чтобы это было EP, но в итоге получилось около девяти. Альбом как рассказ, сказку, от начала и до конца связанную одной историей, я еще не делала. Пишу то, что со мной в настоящий момент происходит, а потом уже объединяю. Все равно в альбоме запечатлен определенный период моей жизни, хоть он не собран художественно в единое повествование.

Я давно уже не пишу на своем компьютере, банально не хватает способностей. Еще долгое время не брала в руки гитару, сейчас все песни создаю на пианино, там же подбираю аккорды. Сама уже не делаю потому, что нет необходимых скиллов — нахожу талантливых людей и предпочитаю работать с профессионалами. Мне кажется, что в новом альбоме будет идеальный симбиоз талантов. С меня — песня. С Саши — аранжировка, а еще с одного крутого мужчины по имени Сергей — сведение и мастеринг. Вся эта команда, по-моему, сработала на отлично.

Нет, думаю, все произошло довольно органично. Мне было уже неинтересно и тесно в том формате. Даже бесило! Например, я хочу написать песню «Осенний листопад» (ну, допустим). Мне надо, чтобы она звучала красиво и четко, а я просто не умею это делать, не могу играть ровно. Дома у меня не получится качественно записаться, не хватает знаний. Вот я и иду с этим «Осенним листопадом», предлагаю его другим людям и прошу написать аранжировку — так они воплощают то, что было в моей голове. И моему условному «Листопаду» уже не подходит гитара, ему нужно расширяться. То же самое и со мной произошло. Я теперь пишу более сложные песни, которые даже на гитаре не сыграю. Сейчас все хорошо и качественно звучит — без помарок и домашней записи. Мне нравится мой голос в новом альбоме. Он взрослый, четкий, кристальный — это уже настоящая музыка.

Ну как тебе сказать. Да, это тоже музыка, и она в моем сердце навсегда. Я люблю всех этих «мальчиков из Питера», «кудрявых» — пою их на концертах с большим удовольствием. Но качество записи оставляет желать лучшего, а сейчас я хочу попробовать сделать все по правилам. Добавила старые песни в программу текущего тура. Это я, и я от этого не отказываюсь. Приняла себе и прошлой, и новой. Да, был период отторжения, когда я делала вид, что этих треков не существует, думала начать все с чистого листа. Но теперь я их поняла и полюбила. Сейчас могу сказать, что я стала своей главной фанаткой!

На самом деле, мне очень нравятся мои тексты и то, как я искренне и по-детски наивно запечатлела себя в 17 лет. Это как живой фотоальбом: можно в аудио послушать, как я тогда говорила, как мыслила и рассуждала. Мне до сих пор кажется, что там хорошие рифмы, классные образы и интересные истории.

Они все очень хорошо смотрятся вместе, а я сама их различаю лишь по тому, какие песни знают, какие громче кричат. Иногда, когда начинаю петь старое, часть людей стоит молча и не понимает, что звучит, а когда играю новое — все наоборот. Заметила, что стали приходить люди повзрослее — как женщины, так и мужчины.

Да, мне очень много пишут письма и передают их на концертах. Там в основном истории взросления: «Я на тебе выросла», «Я еще в школе тебя слушала, а сейчас я уже в универе, устроилась на свою первую работу и вот, скопила денег и пришла». Часто пишут маленькие дети о своих личных драмах. Кто-то потерял подругу, недавно читала историю о том, как у девочки умер домашний питомец. Удивляет то, как дети сейчас уже справляются со многим благодаря музыке. Я, например, в 10 лет еще не слушала серьезно песни. Главное, пишут, что моя музыка помогает.

Да, правда ощущаю. Стараюсь не транслировать вредные привычки, могу фото с бокалом выставить раз в год, хотя и сама редко пью, честно говоря. Какую-то часть жизни вообще не показываю. Не говорю о личных проблемах, потому что считаю это неуместным. Я не стремлюсь быть примером для подражания, скорее, веду диалог с аудиторией через музыку. А в ней каждый находит свое. Я отражаю своих слушателей, а они отражают меня — нас это объединяет.

Отношусь прекрасно! Мои маленькие девочки любят меня, а я люблю их. У нас все здорово и взаимно. Я не вижу в этом ничего позорного и плохого. Ради них все это и затеяла и продолжаю до сих пор. Они — моя база. На концертах очень приятно встречаться, видеться и слышать, как они меня зовут. Люблю шутить вместе и знаю, что они понимают. Для меня это супераудитория!

Бывало такое, что я выбирала в туре самую маленькую по росту слушательницу и вытаскивала ее на сцену. Как-то раз вытащила такую девчоночку, и мы поняли, что стоим в абсолютно одинаковых юбках! Потом долго танцевали вместе.

Я начала добавлять старые треки под акустику. И мне это очень нравится: когда идет рок, движ, барабаны, громкость, а потом резко начинается акустическая музыка, все достают фонарики, и мы будто сидим у костра и поем бардовскую песню.

С каждым годом набираю больше скила — понимаю, как выступать, как себя вести, как в меру разговаривать со слушателями, где пошутить, а где промолчать. Еще у нас очень растет профессиональность, сыгранность команды и сам звук. Все по-взрослому и на высоком уровне. В скором времени, думаю, мы обязательно устроим какую-то акустику. Возможно, с роялем, гитарой, скрипками. У меня есть такая идея. Поэтому советую следить за обновлениями!

Это очень грустная песня: когда кажется, что все потеряно и ты будешь одинок. Когда думаешь, что лучше быть одному, чем с кем попало. «Не могу найти свою половинку», «не могу найти свою судьбу», «не могу найти себе место» — она про это. О таком переживании, которое посещает периодически, я думаю, каждого из нас.

Я поняла, что это не мой «баг», а «фича», ведь я благодаря этому пишу. Благодаря гиперчувствительности я вообще начала писать песни и могу свои переживания выражать в стихах и музыке. В то же время по жизни она иногда мне очень мешает: неудача, страх, тревога умножаются на три. Да, с радостью происходит то же самое, но потом больно, когда она заканчивается и начинаются проблемы, которые я воспринимаю в несколько раз сильнее. Но не была бы я такой — не смогла бы писать песни. Надо как-то балансировать: включаться и выключаться.

Ой, это забавная история. Я записалась на очередную покраску в розовый, потому что все смылось. Смотрю на себя в зеркало утром и понимаю, что розовый я сегодня не хочу. Тут же написала мастеру и спросила, есть ли каштановая краска. Она, конечно, несколько раз меня переспросила, насколько я уверена в этом решении, но вот я до сих пор со своим цветом волос и абсолютно счастлива. Думаю, я с ним очень гармонирую и пока что не хочу обратно.

Скорее, мне писали «Ого, это же прическа из 2018 года!», потому что тогда были действительно длинные натуральные волосы.

Да, кстати, перестала. Действительно, к ярким волосам относятся как к инфантильной детали, и уже заранее все настроены к тебе несерьезно. На улице, в ресторане, в магазине — в обычной среде, где есть люди, которые не имеют отношения к медийности, особенно развит эйджизм.

Еще была интересная история, когда я пошла к психиатру за справкой для получения водительских прав и мне не хотели ее выдавать потому, что часть моих волос розовая. Психиатр так и сказал: «А что это? Это же странно! Ты выпиваешь, тусуешься? Что это значит?» И только после того, как я ему объяснила, чем занимаюсь, он со скептическим взглядом все-таки поставил печать, но делать этого очень не хотел.

Я чувствую себя счастливой и наполненной! У меня наконец есть силы. Поняла, что больше не вижу в терапии нужды. Не отрицаю, что когда-то пойду туда еще раз, просто сейчас получается справляться самой, довольно стабильно себя чувствую. Изначально я шла к психологу с многими темами: принятие себя, хейт, публичная жизнь, самоопределение. Разбирали то, как я хочу выглядеть, а как — не хочу. Со временем пришла к тому, как мне комфортно. Сейчас я себя ощущаю очень хорошо.

Важно не быть душнилой. Я очень люблю в песнях к своим ситуациям относиться через призму юмора и иронии. Где-то затупила, приняла идиотское решение, пролила кофе, в конце концов, — мне нравится над этим шутить.

Скорее, способ обретения своей фишки. Вот моя фишка — что я мелкая. Ну правда! 150 сантиметров, метр с кепкой. Я пишу про это песни, шучу на сцене и в соцсетях. Мне помогает справиться и понять, что это моя особенность и даже достоинство.

Борьба с комплексами — долгий, сложный и муторный процесс. Каждый должен начать с чего-то своего. Может, кому-то нужно поменять стиль, кому-то — прическу, а есть те, кто просто должен почаще смотреться в зеркало, фотографироваться и говорить себе что-то приятное. Может, надо поговорить с мамой, папой или подружкой. У каждого свой путь. Нужно слушать, что говорит тебе твоя душа.

Потому, что я все это испытывала на себе. Я действительно не понимала, как я выгляжу — будто потеряла свои глаза и смотрела на себя глазами других людей. Не понимала, что и в каком количестве хочу есть, все ли со мной так. Все это очень важные темы.

Когда меня впервые увидели люди (до этого были только треки, а тут вышел клип), сразу же пошли ужасные слова, и началась эта тема в моей жизни. Раньше ее особо не было. Но я поняла, что надо выбираться и находить выход, ведь это моя профессия. Надо найти своих людей: фотографов, видеографов, стилистов и визажистов, которые увидят тебя так, как тебе будет комфортно. Раньше меня могли одеть в странную шубу, неудачно накрасить или плохо выставить свет — все это мне ужасно не шло. Пришлось пройти довольно долгий путь, чтобы отыскать то, что понравится мне, найти людей, а заодно и себя.

Мне кажется, я еще в процессе, на какой-то финальной стадии, что ли. Вообще, вся жизнь — поиск. И это очень интересно!

Нужно верить своим ощущениям, а люди могут говорить все что угодно и в любых целях. Выходит, что ты должен принять решение, доверять ли конкретной информации или нет. Все равно придется анализировать. Кому-то будешь верить на слово, кому-то — нет, но от своей фразы я все-таки еще не отказываюсь.

В песне, которую я вчера записывала в студии, есть строчка: «Не пущу к себе людей, ведь они опасны. Говорю себе "не верь", но опять напрасно». Так что эта тема еще актуальна. В мире много лжи и лицемерия, к чему я была не готова, когда вступала во взрослую жизнь. Думала, все будет честно, по правилам, как меня научили в моей семье. Но нет.

Я все равно остаюсь собой. Не вариант спрятаться и закрыть свое сердце. Просто нужно чуть больше анализа и рассуждений. Все равно я до сих пор совершаю необдуманные поступки, доверяю людям и иногда ошибаюсь. Это никуда не делось, но в этом и есть вся жизнь.