Поиск

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске»

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске»

Чем завершилась главная театральная премия страны

Текст: Виктор Вилисов

Фото: Обложка- messynessychic.com
Фото: electrotheatre.ru; old-house.ru; meyerhold.ru; mayakovsky.ru

Паблик «Мир счастливой женщины» продвигает в фейсбуке пост со ссылкой «Золотая маска для кожи вокруг глаз! Минус 10 лет за 5 минут». Это отличная формула для описания течения времени как в современной России вообще, так и на «Золотой маске». Иначе некоторые награды просто не объяснить. Так, главный приз в номинации «Драматический спектакль большой формы» в этот раз получила постановка Миндаугаса Карбаускиса «Русский роман» из театра им. Маяковского. На мой взгляд, резоннее было бы поместить этот спектакль в номинацию «Эксперимент», причем в специальной категории «Лучшая работа по деконструкции норм пожарной безопасности в современном театре». В этом спектакле стог сена стоит прямо рядом с печью, декорированной молочного цвета кафелем. Какое пространство для шуток про горящие спины врагов театрального критика Капитолины Кокшеневой!

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске» (фото 1)

Сцены из спектакля «Русский роман»

Время бежит стремительно. Многие уже успели забыть недавний скандал, который воспылал вокруг «Золотой маски» в 2015 году. Тогда премия затрещала по швам от засилья либералов, поэтому появилась необходимость скреплять фундамент у корней. Тогда изменилась схема набора экспертного совета премии: ранее формировавшийся исключительно силами СТД РФ, в этот раз совет пополнился людьми, продавленными Минкультуры. Известно, что с кадрами в министерстве туговато (родина направила реставрировать объекты недвижимости, а потом сама же и посадила), поэтому послали последний полк — людей, закаленных любовью к Александру Сергеевичу в исторических кринолинах.

Константин Богомолов и Кирилл Серебренников (со всем «Гоголь-центром» заодно) тогда отказались от участия в премии, из экспертного совета вышли несколько критиков, а почти сотня человек из профессиональной среды написали руководству СТД письмо с призывом распустить совет, на что, впрочем, никакого внимания не обратили. 19 апреля мы впервые увидели результаты работы премии в обновленном составе.

Главной интригой (если к «Маске» этот оборот вообще применим) стала судьба спектакля Тимофея Кулябина «Три сестры». В фейсбуке не было ни одного человека, который бы этот спектакль не любил: вероятно, Марк Цукерберг отдал приказ всех таких сумасшедших банить. Впечатляющий спектакль на жестовом языке, который никого не задевает, но всех умиляет и обращается к таким вечным ценностям, как любовь, сострадание, дружба (и показывает 62 способа выживания в русской провинции), к грандиозному расстройству профессиональной среды, не получил главный приз премии. В этом году в «Золотой маске» введена номинация за работу драматурга, а вот номинация «За лучшую работу по переносу на российскую почву европейского театра средней руки начала века», увы, не появилась. Остается надеяться, что такую категорию все-таки введут в следующем году, тем самым обеспечив Кулябина и его эстетически нейтральные спектакли «масками» на тысячелетие вперед. Пока же «Три сестры» отмечены специальным призом жюри за работу актерского ансамбля. Ровно такой же спецприз дали, к слову, и спектаклю Андрия Жолдака «По ту сторону занавеса». Кажется занятным, что спектакль этот, имеющий неизмеримо больше отношения к современному театру, чем все, что когда-либо делал Кулябин, в каком-то смысле основан (или как минимум имеет отношение) также на пьесе «Три сестры».

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске» (фото 2)

Сцены из спектакля «Три сестры»

Важнейшей номинацией при ее неизбежной маргинальности остается конкурс «Эксперимент». В этом сезоне жюри отдало этот приз спектаклю новосибирского театра «Старый дом» — «Снегурочке» Галины Пьяновой на оперу Александра Маноцкова. Этот спектакль действительно поражает, учитывая еще и место, где он поставлен: Новосибирск хоть и предельно театральный город, но в нем все же хватает зрителей, которые всерьез говорят «это не опера» и «это не Островский». Постановки, где звуки извлекаются с помощью стеклянных бус, тазов и целлофановых пакетов, а над головами зрителей машут горбылем, пока еще находятся за пределами понимания театралов. Этот же спектакль, к слову, абсолютно заслуженно получил приз за работу художника по костюмам в музыкальном театре.

Конкурс «Эксперимент», кажется, единственная категория, в которой удается обходиться без дипломатии и компромиссов, — в ней просто все спектакли хороши. Правда, это делает спорной победу «Снегурочки»: рядом стоит и «Театр post» Дмитрия Волкострелова, который год остающийся без приза, и Инженерный театр АХЕ, и «Язык птиц» Бориса Павловича, и спектакль Хайнера Геббельса в Электротеатре «Станиславский». Давайте посмотрим друг другу в нахальные русофобские глаза и зададимся вопросом: неужели любой спектакль любого российского режиссера может быть лучше того, что поставил Хайнер Геббельс? Ответы могут быть, конечно, разные, о чем ниже.

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске» (фото 3)

Сцены из спектакля «Снегурочка» 

Наряду с экспериментатором Геббельсом насмеяться вволю можно над «художником по свету» Робертом Уилсоном. Приз за лучшую режиссуру в опере получает Ричард Джонс за «Роделинду» в Большом, где исполнители передвигаются по сцене так, будто их покусал Иркин Габитов. С другой стороны, эта награда Уилсона вполне справедлива: что, как не свет, делает его театр таким? У него находятся храбрые поклонники, готовые перенимать зарубежный опыт: Роман Феодори с художником Даниилом Ахмедовым поставили музыкальный спектакль по Бабелю, в котором, как деликатно сообщается, они решили «исследовать язык Роберта Уилсона». Выглядит это предельно странно: в такой концентрации заимствования приемов это похоже не на оммаж любимому режиссеру, а на эксплуатацию чужой эстетики. Казалось бы, поставили и поставили, — но ведь и получили две «маски»: за лучший спектакль в категории оперетта/мюзикл и лучшую режиссуру в этой же категории. 

Театральное безумие по-русски: кому недодали на «Золотой маске» (фото 4)

Сцены из спектакля Хайнера Геббельса  «Макс Блэк, или 62 способа подпереть голову рукой»

В фейсбуке и на смежных пространствах кипели страсти: демократическое крыло театральных деятелей и любителей упрекало жюри в недостаточной точности. Где-то на форумах «Литературной газеты», должно быть, сокрушались в противоположном направлении. Как справедливо отметил критик Антон Хитров, «если у вас бомбит, что ваши кандидаты остались без масок, вспомните, что эти спектакли даже не номинировались: "Кому на Руси жить хорошо", "Князь", "Твоя_игра". У меня все». Подкину дров для противоположной стороны: просто вспомните, что ни один спектакль Сергея Кургиняна из театра «На досках» не был даже просмотрен экспертами премии. До чего мы дошли?

Стоит проговорить очевидную вещь: чем более массовый характер носит продукт культуры, тем больше в нем компромиссов. Если бы на национальной театральной премии «Золотая маска» все награды уходили бы к Борису Юхананову, это была бы не национальная театральная премия, а «Сверло сезона». У каждого спектакля свои достоинства, за которые его следует награждать. «Русский роман», к примеру, никого не оскорбляет и не тревожит, он даже не заставляет зрителя ни о чем задуматься, кроме как о вечности. А в России надо жить вечно и о вечности думать — разве не душеполезно? Никакое жюри никогда не сойдется в том, какие достоинства важнее как сейчас, так и в целом, а поэтому к чему удивляться и упрекать?

Когда призы дают «не нашим», а так происходит со всеми и всегда, возникает большой соблазн обесценить премию и сказать: а зачем она вообще нужна? Ни в коем случае нельзя так думать про «Золотую маску»; во-первых, фестиваль важнее премии; во-вторых, это событие, которое привлекает внимание к самому феномену театра, причем театра — разного, а главное свойство современного театра в его неизбывном разнообразии. Это все трюизмы, которые стоит озвучивать в моменты всеобщего воодушевления и экзальтации: надо же, у нас есть большое событие, торжество театра как процесса и как явления, все остальное — нюансы. Неужели не хорошо?

Сообщается, что в этом сезоне количество показов в рамках конкурсной и внеконкурсной программы побило рекорды всех предыдущих лет — более 220 спектаклей. Тут можно написать, что это дает повод для оптимизма, а затем добавить, что большая часть из них — чудовищный ужас, а это уже повод для пессимизма. Главным представляется то, что российский театр находится в движении. Это движение разновекторное, но генерально все-таки вперед. Следует надеяться, что скоро российский театр обгонит российскую жизнь. Вот тогда заживем.

Статьи по теме

Подборка Buro 24/7