Нежные прутья, хтоническая инсталляция и искусство Африки: что посмотреть в новом музее «ЗИЛАРТ»

Монументальное здание музея совсем не кажется тяжелым — оно состоит из ломаных многоугольников окон, соединенных, как готический витраж, медными прожилками: такую идею придумали Сергей Чобан и бюро «СПИЧ». Это идеальный по пропорциям куб размером 60 на 60 метров, высотой 36 метров и общей площадью более 13 000 квадратных метров. Медь выбрана неспроста: материал со временем будет меняться, покрываться естественной патиной, обрастать фактурой. В этом заложена идея музея как живого организма — именно таким и стремится быть «ЗИЛАРТ». Внутреннее пространство тоже отделано «живой» медью: на ней остаются все отпечатки, следы рук на тяжелых дверях, но и в этом есть смысл — не только музей влияет на посетителей, но и они на него.

Территория, на которой раньше располагался знаменитый завод ЗИЛ, теперь активно преобразуется в новую городскую среду, и музей становится важным ее элементом, но память места все сохраняет. На первом этаже, прямо в книжном магазине, можно узнать больше о самой локации: тут находится небольшая экспозиция с макетами и рассказами об истории этого клочка земли — от времен, когда в Тюфелевой роще охотился царь и когда здесь стоял Симонов монастырь, вплоть до советского периода, когда и построили, собственно, завод ЗИЛ (детали легендарного холодильника тоже показывают). А дальше, выйдя из книжного, можно сразу погрузиться в актуальное искусство: так, эскалаторы всех пяти этажей расписали художники уличной волны. По ним гости и поднимаются на выставки.

Недаром выставка называется «Шаг с пьедестала»: скульптура, которую мы привыкли видеть на специальных подиумах, вознесенную и обособленную, на этот раз выходит в пространство и встречается лицом к лицу с абстрактной живописью и графикой нонконформистов и современных художников. Архитектор Юрий Аввакумов, формировавший экспозицию, решил показывать скульптуры либо непосредственно в зале, либо в белых ячейках — будто на стеллаже в гигантском интерьере или в хранилище, куда мы украдкой заглянули.

Представлена здесь московская и петербургская скульптура второй половины ХХ — начала XXI века, работы Михаила Аникушина, Любови Холиной, Евгения Ротанова, Дмитрия Каминкера, Роберта Лотоша, Сергея Чернова, Кирилла Александрова и других авторов, а в визуальный разговор с ними вступают абстракции Элия Белютина, «сигнальные системы» Юрия Злотникова, ассамбляжи Анатолия Белкина и не только. В центральной комнате, огороженной теми самыми гигантскими стеллажами, расположена ностальгически-саркастическая серия работ Семена Файбисовича, а через проем виднеется инсталляция «Великий марш» Евгения Семенова — интересная рифма, которая усиливает впечатление.

Отдельного внимания заслуживают объекты, которые к скульптурам можно отнести только условно, — большую коллекцию костюмов авторства Сергея Чернова для коллектива «Поп-механика», основанного Сергеем Курехиным в 1984 году. Музыканты выступали на грани экспериментального рока и перформанса, а их фантастические наряды вполне могут дать фору сценическим костюмам Дэвида Боуи, не говоря уже о большинстве современных исполнителей. Эти объекты мощно заряжены на внутреннюю свободу, которую многим из нас сейчас не хватает.

На третьем этаже продолжается выставка «Шаг с пьедестала», но в совсем новом ключе. На контрасте со светлым залом второго этажа здесь пространство темное, медитативное, с приглушенным светом и целиком отданное под скульптуры Аллы Урбан. Урбан — художница, которая смело работает с металлом в разных его ипостасях, берет за основу такие грубые и строгие его проявления, как прутья, гвозди, строительные уголки, и дополняет их нежной марлей, полупрозрачной калькой и незатейливым картоном. Получается сопоставление твердого и мягкого, мужского и женского, и к этим контрастам добавляется чуткая работа с формой. Маленький секрет: лес прутьев, встречающий зрителей на входе, можно аккуратно потрогать, провести ладонью, чтобы инсталляция зазвучала.

Темный зал скульптур дополнен центральной комнатой с такой же атмосферой — тут представлены картины Эрика Булатова, Олега Васильева, Ильи Кабакова. Они распределены таким образом, чтобы через проемы рифмоваться друг с другом и с работами Урбан, создавая новые геометрические структуры. Рассмотрите произведения по отдельности, а потом окиньте взглядом всю экспозицию разом — увидите ее под иным углом.

Следующий этаж отведен под собрание африканского искусства. Это самая большая в России коллекция — в нее входят более тысячи предметов, созданных десятками народов со всего континента. Ее почти тридцать лет формировал художник Михаил Звягин. Отбор он вел, опираясь не на даты создания того или иного объекта, но ориентируясь на его художественную выразительность. Недаром традиционным искусством Африки вдохновлялись в свое время Пикассо, Матисс, Модильяни: удивительная, совсем не похожая на привычную нам пластика скульптурных элементов, игра с пропорциями, графичные элементы — все это легло в основу кубизма, фовизма и экспрессионизма и продолжает влиять на художников по всему миру.

Экспозиция складывается из тематических островов, каждый из которых рассказывает об одном из ключевых элементов традиционной культуры — предках, детстве, посвящении, плодородии, семье, власти, охоте, тайных обществах, памяти, символах статуса и животных. Предметы выставлены на разноуровневых пьедесталах, напоминающих тропический лес, а соответствующее звуковое сопровождение только усиливает ощущение, что вы гуляете по экзотическим джунглям и знакомитесь с их обитателями — будь то ягуары, черепахи или духи, добрые и не очень. Эту выставку также можно пройти с иммерсивным аудиомаршрутом.

Наиболее сложный, неоднозначный, созерцательный зал расположен на самом верху: тут развернулась тотальная многокомпонентная инсталляция Гриши Брускина под названием Dies Illa («Тот день»). Брускин — один из ключевых современных российских художников, автор многофигурных композиций — любит совмещать архетипических персонажей и наслаивать отсылки к древности, античности, недавней истории и остроактуальному контексту.

Название отсылает к строке средневекового гимна Dies Irae («День гнева»), а композиции из персонажей, будто сошедших с гравюр Гойи или картин Босха, дополняют церковная музыка и видеоряд, созданный художником для Венецианской биеннале 2017 года — там он представлял проект «Смена декораций». «Этот день» стал расширением, дополнением и углублением личной вселенной Брускина, разработанным специально для нового музея, куда он и приглашает зрителей — тех, кто отважится.

Здесь нельзя фотографировать, и это неспроста: зал Dies Illa пробирает до костей, погружая зрителя в глубоко хтоническое пространство то ли подсознания, то ли коллективного разума. В нем надо просто побыть, все прочувствовать и позволить инсталляции что-то переключить в сознании.«Проект наполнен образами и метафорами, в которых тревоги и катастрофы современности предстают в обличье аллегорий и притч о судьбе смертного человека, его ошибках, упованиях и страхах, его смятении и его вере. О пребывании на пороге смерти и нового мира», — рассказывает сам художник.

Если останутся силы — или, наоборот, для перезагрузки, — поднимитесь на террасу пятого этажа, где укромно расположилась инсталляция «Приют невинных» Александра Бродского, художника, архитектора, одного из главных представителей «бумажной архитектуры». Неприглядный, покосившийся деревянный сарай, крытый рубероидом, скрывает крошечный бар со светящимся столом и шумом прибоя — идеальное завершение глубокого погружения в искусство.