Романтичная Арктика и алхимия повседневности: что посмотреть на ярмарке |catalog| — выбор BURO.

Как и у большинства резидентов галереи Ruarts, у Сергея Хеато отличный бэкграунд: он активно занимался уличным искусством и принимал участие в выставках Музея стрит-арта. Но сейчас на стенде галереи представлена его «романтическая» серия размытых пейзажей, в которых угадывается то линия горизонта с трепещущими огоньками, то отблески северного заката, когда полярная ночь не спеша сдает свои позиции. Холсты похожи на заблюренные снимки, но написаны акрилом — художнику удается через полуабстракцию передать настроение Арктики.

Совсем другая трактовка полуфигуративного-полуабстрактного пейзажа получилась у Сергея Карева. Его проект из девяти работ исследует цикл разрушения и созидания через архетипический образ русского простора и забытой богом церквушки. «Разрушающийся храм не устрашает нас, а созидает себя. Он уходит лишь потому, что такова природа вещей и природа времени, — говорит художник. — История жизни храма — это сказка, и ее текст нашептывает нам воображение, но воображаемое место реально, а запечатленный образ настоящий, вот только существуют они, когда закрыты глаза, пальцы онемели и ничего не слышно».

На ярмарке, впрочем, показывают не только совсем свежие работы. В галерее pop/off/art представлены скульптуры Алексея Григорьева и Аркадия Петрова — знаковых художников-семидесятников, в 1990-е работавших с объемом. Петров, известный в основном по живописным полотнам, в определенный период творчества увлекся скульптурой, но предпочел не камень и литье, а проволоку, к тому же найденную случайно, — он орудовал ею как графическим штрихом, рисуя фигуры в объеме. Его шахтер похож скорее на палеолитическую Венеру, он монолитен и проницаем одновременно.

Свой стенд галерея KGallery посвятила благодатной теме — цветам, и тому, как по-разному с ними работали художники разных поколений — от нонконформистов 1960-х до совсем молодых авторов. Серафима Сажина — как раз из вторых. Она работает с личной мифологией, населяя ее многочисленными самобытными персонажами, многие из них выходят в трехмерное поле в виде керамических объектов. Ее монстры, вопреки названию, не так уж ужасны, но волей-неволей заставляют задуматься о том, что скрывается за конвенциональной красотой.

Конюхов всегда работал с удивительными, почти алхимическими составами, которые, подобно философскому камню, превращают в золото все, чего касаются. Но это золото — не привычный драгоценный металл, а зеркальная поверхность, отражающая мир вокруг. Холсты с потеками металлической краски становятся «идеальной картиной», точно передающей реальность. Теперь же художник взялся за объекты — тривиальные на первый взгляд пустые канистры, измятые, продавленные, треснутые (на самом деле это скульптурное литье) становятся метафорой нашего мира потребления, прямой и емкой.

Идея стенда Grabar gallery построена вокруг теории эффекта наблюдателя: простое наблюдение за явлением неизбежно изменяет его. Молодой иркутский художник Артем Ляпин работает с техникой плетения кружев, но делает их из проволоки — так холодный и жесткий металл соединяется с мягкой ажурностью, и руками художника создаются новые миры, полные дуальности. Каждый его проект — иллюстрация к сказке, которую зрителю предстоит начать и закончить самостоятельно.

Обычно гобелен ассоциируют с декоративно-прикладным искусством, но художница Кристина Пашкова эти коннотации подвергает сомнению. Она работает на стыке ручного ткачества и цифрового искусства — и неспроста, ведь ручной ткацкий станок был прямым прародителем кибернетических вычислительных машин. В изображениях, которые она ткет на полотнах, сочетаются цифровые элементы, пиксели, сложные диаграммы, фрагменты текста — выглядит как глитч, сбой диджитал-сознания, но при этом в древнейшем техническом воплощении.

Фотография как самодостаточный медиум отвоевывает все больше позиций на российском арт-рынке. Галерея Pennlab, которая специализируется на современной фотографии, показывает в том числе Федора Тощева, чья выставка как раз идет сейчас на «Винзаводе». Его серия «Скульптуры» — запечатленные на камеру природно-рукотворные объекты. Они пойманы в хрупком равновесии: кажется, что еще секунда, и тонкие деревянные подпорки не выдержат возложенную на них каменную ношу. Но снимок ловит момент, фиксируя его навсегда, подпорки стоят, равновесие сохраняется.

Мы уже рассказывали про галерею «Пальто» — передвижной проект Александра Петрелли, где произведения искусства демонстрирую буквально на подкладке пальто. Но на ярмарке у галереи появился постоянный стенд в дополнение к мобильному, и там есть более крупные работы — на подкладке такое не разместишь. Самая заметная и трогательная из них — панно Дины Боровик с динозаврами, образом, который кочует через разные серии художницы. Диплодок, воплощенный в заштрихованном металле, похож на гигантскую елочную игрушку из фольги — такое сочетание образов из детства мгновенно погружает в воспоминания.

Паруйр Давтян — один из молодых московских концептуалистов, хотя уже имеет изрядный вес в арт-среде. В проекте «Элементарии» он создает работы по образцу классических гербарных листов, но с растениями (настоящими, засушенными) здесь соседствуют образы из истории искусства в целом и из творчества арт-групп «Эдельвейс», «Царь горы» и «Купидон», куда Давтян входил. Некоторые отсылки моментально узнаются — вроде «Фонтана» Марселя Дюшана или стула Ван Гога, — но есть и аллюзии посложнее, эдакий арт-ребус для знатоков. На ярмарке представлена даже работа из этой серии, отсылающая к вышеупомянутой галерее «Пальто», — пасхалка для самых внимательных любителей искусства.