От детской обуви до сумки Luggage: история Céline длиной в 80 лет

Усилиями Майкла о Céline заговорили в индустрии, но после его ухода марка выпала из поля зрения, стала терять клиентов и деньги. Реанимировать бренд Арно доверил не нуждающейся сегодня в представлении Фиби Файло, тогда — экс-креативному директору Chloé.

Когда в 2001 году Фиби сменила Стеллу Маккартни в Chloé, критики тут же заявили: «Фило сделала бренд законодателем времени, Chanel XXI века». Выпускница Central Saint Martins и ассистентка Маккартни в прошлом, за пять лет работы совершила, казалось бы, невозможное (этот же трюк она повторит в Céline) — Chloé с его узнаваемым стилем хотелось носить не снимая. Богемные белые блузы и длинные юбки, джинсы клеш с завышенной талией и туфли на деревянной танкетке — за все это уже в 2004 году она получит «Дизайнера года» British Fashion Awards. Но вместо того чтобы укрепить позиции, оставит Chloé и посвятит себя семье. В 2008 году Арно принял, пожалуй, самое верное решение, пригласив Фило возглавить французский дом.

Дебют дизайнера был прямой отсылкой к собственной вселенной, над которой она работала без малого 13 лет. Единственное, что оставалось на мудборде от прежнего Céline, — логотип. Коллекция получилась очень личной, в основе — стиль мамы Фиби, графического дизайнера, которая всегда умела выбирать практичную, минималистичную одежду. Затем к утилитарности добавились геометрия и цветовые акценты.

За 10 лет Файло четко сформулировала ключевой принцип работы: «красота плюс интеллект». Это читалось в белых сорочках, отлично скроенных брючных костюмах, длинных пальто и платьях-рубашках.

Фиби показала собственную вариацию однобортного пальто-кромби родом из Британии — у нее оно получилось более архитектурным, — а еще здорово поработала с трикотажем, из которого шила костюмы с расклешенными брюками и длинными свитерами. Создала двойное пальто: с одной стороны его надевают на плечи, с другой — накидывают на них как кейп. Обувь в коллекциях Céline стала настоящим арт-объектом: дизайнер заставила нас выбирать каблуки в виде шаров и кубов и носить босоножки-вьетнамки поверх капрона. И, конечно, сумки: Box, Phantom, Luggage, Trapeze, Hobo — модели, за которыми будут охотиться на блошиных рынках в Лондоне и в винтажном отделе Farfetch и к которым не притронется рука Эди Слимана, сменившего в 2018 году Фило на посту креативного директора.

Назначение Слимана (впрочем, как и уход Фиби) прогремело как гром среди ясного модного неба, и поклонники тут же выразили протест в соцсетях, создав аккаунт и тег #oldceline. За время работы Фиби в Céline ее образ и метод работы настолько укоренились в умах представителей индустрии по обе стороны (внутри и снаружи), что представить Слимана на ее месте казалось сложным. Эди — тут без новшеств — в свойственной ему манере начал новую главу французского бренда с обнуления всего того, что было до. Он — успешный визионер, привыкший лично отвечать за все процессы: от кампейнов до функционирования бутиков. Его дебют на новом посту (весна-лето 2019) стал своего рода заявлением о новом курсе: Слиман показал что-то среднее между его же версиями мужского Dior и Saint Laurent. Впрочем, вторая коллекция была куда менее радикальной — главными ее мотивами стали клеш, деним, «випиановские» юбки и вездесущие жакеты.

По данным BoF, обороты марки в 2022 году выросли в 2,5 раза, география бренда также расширилась, а спустя год заявленные Бернаром Арно в качестве KPI Слиману 2 миллиарда евро отправились в копилку LVMH. Однако оверпрайс Слимана как креативной единицы, его нежелание общаться с прессой и сложный характер послужили причиной ухудшения его отношений с руководством — казалось бы, идеальных с финансовой точки зрения. В октябре 2024 года Слиман ушел из Céline, его лебединой песней стала коллекция, напоминающая вступительный экзамен на аналогичную позицию в Chanel. Спойлер: преемником Виржини Виар он так и не стал.

Назначение Майкла Райдера на роль главного по коллекциям во французский бренд не заставило себя долго ждать — теперь все линии марки в руках американца, с которым у бренда своя история. Райдер работал в Céline директором по дизайну в течение 10 лет, которые охватили в том числе руководство Файло. В июле, в юбилейный год бренда, он показал первую resort-коллекцию, а после этого успел выпустить еще одну — в разы более убедительную. Сам дебют, к слову, если и не был крепким, то звучал как вполне себе понятное высказывание о том, каким Майкл видит new Céline, — таким, чтобы в пуле фанатов нашлось место и поклонникам Файло, и болельщицам Слимана.

О первой напоминал силуэт с широкими плечами и узким низом, о втором уверенно говорили skinny (их у Райдера носят и мужчины, и женщины). Были здесь и заигрывание с horse-эстетикой, и совершенно минималистичные «американские» платья (примечательно то, что Райдер и команда смастерили их будто из бирок Céline). Свой визуальный язык Райдер, со слов иностранных коллег (они делились отзывами на сайте Vogue в прямом эфире прямо во время шоу), объяснил так: «Я надеюсь, что люди хотят вневременные вещи. Не думаю, что они не должны казаться захватывающими». Кстати, о захватывающем. Аудитория мгновенно обратила внимание на шелковые шарфы, вплетенные в вырезы платьев и ставшие частью асимметричных приталенных жакетов (во второй коллекции Райдер усилил позицию аксессуара); на колье, подвески, броши и кольца, на подсчет количества которых может уйти несколько часов и которые выглядели как бумажные. А еще — на увесистые «говорящие» пряжки, растянутые поло, лаконичные пальто самых разных оттенков. И, разумеется, на новую версию Luggage, от улыбки которой и правда становится светлей.

Материал впервые опубликован 14 июня 2011 года. Текст: Фатима Шакманова. Обновлен и дополнен 2 декабря 2024 года. Текст: Ольга Шевченко.