Роботы уходят в закат: как Daft Punk распались на музыку и образы

Что вообще в нынешних условиях такое «распад группы»? А «распад группы, последний альбом которой вышел восемь лет назад»? Кажется, музыкальные журналисты не подозревали, что так можно — в противном случае откуда тут же появившиеся предположения, что завершение проекта Daft Punk на самом деле является рекламой их грядущего релиза. Что же, печально, если на самом деле окажется так и индустрия со своими циничными правилами экономики внимания вновь окажется права.

Daft Punk отлично играли роли гениев, доступных и толпам на танцполе, и высоколобым критикам. Они и вправду двигали вперед свой участок музыкальной культуры, завязанный на клубной музыке и ретрофутуризме (и продвинули его так, что движение выродилось из удалого аттракциона в поток бездушных стадионных электронщиков). Они действительно создали из кусочков прошлого свой узнаваемый звук, где даже у вокодера возникло харизматичное лицо. Они привнесли в клубную культуру новое визуальное измерение. Про появившиеся жанровые клише, про френч-хаус и EDM говорить даже не стоит — об этом вы прочитаете в любом дафтпанковом некрологе, что вышли за последние пару дней.

По словам исследователя музыки Саймона Рейнольдса, тонкое равновесие между китчем и возвышенным — отличительная черта величайших песен Daft Punk. Прямолинейный ретрофутуризм легко превратить в китч, а роботы и пришельцы из старой научной фантастики, кажется, наскучили всем задолго до того, как они вышли на сцену. При этом печаль из-за ошибки фантастов, предполагавших, что в XXI веке мы будем жить среди андроидов и летающих машин, никуда не делась. На нее и подловил французский дуэт, очаровавший аудиторию горой винтажных сэмплов, масками, скрывающими индивидуальность, и общей интенсификацией ретро. Повысив градус ретро-китча и растворив его в «дискотеке 1990-х», Тома Бангальте и Ги-Мануэль де Омем-Кристо добились сентиментальной возвышенности и эмоций на стыке эйфории, ностальгии и любопытства. За их творчеством можно разглядеть и «тоску по человечности» — по аутентичности музыки и гуманизму масштабов школьного шкафчика, где спрятаны пластинки Chick и наклейки Kiss. Роботы из прошлого оказались более настоящими, чем люди из того будущего, которое получилось! Это ведь типичный сюжетный прием из фантастического кино про андроидов, осознавших свою личность. Поэтому статьи на распад Daft Punk все трагичны: жалко роботов.

Очевидно, нет. Они могли заиграть хоть соул, хоть свинг, но для любого ретро-проекта лук и вайб играют не меньшую роль, чем, собственно, музыка. Реинкарнация стилей, которые пережили пик популярности в прошлом, невозможна сама по себе — она требует постоянного подкрепления ретро-артефактами, и на историю Daft Punk можно также посмотреть как на историю вещей. Их маски — не только для анонимизации (Kraftwerk выглядели роботами и без них); это круто и красиво. В этом половина смысла: за свою почти тридцатилетнюю карьеру Daft Punk визуально менялись не меньше, чем музыкально, при этом чем дальше, тем сильнее пересекались с модой. Казалось бы, какой образ может быть проще робота с блестящей головой? Оказалось, что эта простота работает лучше всего, ведь ее можно много раз переделывать.

Над Daft Punk в то время работал Эди Слиман, который когда-то одевал и Джаггера, и Бека, и Franz Ferdinand. В 2017-м группа открыла онлайн-магазин мерча, который разрабатывали среди прочих Гоша Рубчинский, Вирджил Абло, Darkdron, Hervet Manufacturier — многое из этого крайне малотиражное. Еще была лимитированная в 100 штук партия кроссовок Bapesta FS-001. Выпустив с 2013 года всего пару работ с The Weeknd и Parcels и выступив в 2017-м на «Грэмми», во вторую половину 2010-х дуэт уже больше функционировал как бренд, а не музыкальная группа. И вот бренд распался, что даже звучит странно, ведь не может же «распасться» Gucci или Prada? Но, похоже, даже роботы — особенно, человечные — имеют срок годности.