Домашнее чтение: "Как устроена экономика" Ха-Джун Чангa

Не все, что важно, может быть измерено, не все, что может быть измерено, важно: как измерить счастье — и нужно ли это делать?

Признавая ограниченность использования денежных доходов для измерения уровня жизни, некоторые экономисты прибегают к прямому опросу людей о том, насколько они счастливы. Такое «изучение счастья» позволяет избежать множества проблем, связанных с измерением уровня жизни: что нужно учитывать; как мы можем определить ценность трудноизмеримых элементов, влияющих на уровень жизни (например, люди придумывают такие вещи, как индекс политической свободы); наконец, какой вес дать каждому элементу. Самое известное исследование такого типа — «Опрос о счастье» Института Гэллапа и «Всемирный опрос о ценностях».

Многим людям интересно, может ли быть измерено счастье и следует ли измерять его вообще. Тот факт, что концептуально это лучшая мера, чем доход, не означает, что мы должны пытаться измерить счастье. Ричард Лэйард, британский экономист, который стал одним из ведущих ученых, попытавшихся измерить этот показатель, в свою защиту говорит: «Если вы думаете, что нечто имеет значение, вы должны попытаться измерить его». Впрочем, многие не разделяют его точку зрения — включая Альберта Эйнштейна, по словам которого «не все, что важно, может быть измерено, не все, что может быть измерено, важно».

Эти люди думают, что они счастливы, потому что они приняли ценности своих угнетателей или дискриминаторов

Мы можем попытаться количественно оценить счастье, скажем, попросив людей оценить по десятибалльной шкале, насколько они считают себя счастливыми, и предположить, что числа, например 6,3 или 7,8, — средние показатели в странах А и Б. Но такие данные даже наполовину не настолько же объективны, как 160 и 85 380 долларов дохода на душу населения — мы уже обсуждали, почему даже количественные показатели доходов нельзя считать абсолютно объективными.

Адаптивное предпочтение и ложное сознание: почему мы не можем полностью полагаться на суждения людей об их собственном счастье

Ведется очень важный спор о том, можно ли доверять суждениям опрашиваемых об их собственном счастье. Существует много видов адаптивных предпочтений, в которых люди дают новую интерпретацию своей жизненной ситуации, чтобы сделать ее более приемлемой. Классическим примером служит «зеленый виноград», то есть убеждение себя в том, будто нечто, что вы не смогли получить, на самом деле не столь хорошо, как вы думали.

Зачастую люди, терпящие угнетение, эксплуатацию или дискриминацию, говорят — и при этом не врут, — что они счастливы. Многие из них даже выступают против перемен, которые намного улучшили бы их жизнь: так, в большинстве своем европейские женщины выступали против введения женского избирательного права в начале XX века. Некоторые из них могут даже активно поддерживать сохранение несправедливости и жестокости — подобно тем рабам, что стали надсмотрщиками над другими рабами и первыми же их угнетателями, как, например, Стивен — персонаж актера Сэмюэла Джексона в фильме «Джанго освобожденный».

Эти люди думают, что они счастливы, потому что они приняли — как сейчас говорят, «усвоили» — ценности своих угнетателей или дискриминаторов. Марксисты называют подобные случаи ложным сознанием.

«Матрица» и пределы исследования счастья

Проблема, которую ложное сознание создает для изучения счастья, была восхитительно проиллюстрирована сногсшибательным фильмом 1999 года братьев Вачовски «Матрица». В картине есть герои, такие как Морфеус, которые думают, что счастливая жизнь с ложным сознанием неприемлема. Другие, например Сайфер, лучше будут жить с ложным сознанием, чем вести опасную и трудную жизнь сопротивления в реальности. И кто мы такие, чтобы говорить, будто выбор Сайфера определенно неверный? Какое право имеет Морфеус «спасать» людей только для того, чтобы они почувствовали себя несчастными?

кто имеет право сказать угнетаемым женщинам или голодающим безземельным крестьянам, что они не должны быть счастливы

Вопрос о ложном сознании — действительно сложная проблема, которая не имеет определенного решения. Мы не должны одобрять неравное и жестокое общество только потому, что опросы показывают, что люди там счастливы. Но кто имеет право сказать угнетаемым женщинам или голодающим безземельным крестьянам, что они не должны быть счастливы, если они думают иначе? Разве у кого-то есть право заставить людей чувствовать себя несчастными, сказав им «правду»? Простых ответов на эти вопросы нет, но очевидно, что мы не можем полагаться на «субъективные» опросы о счастье, чтобы понять, насколько хорошо живут люди.

Изучение счастья по более объективным критериям

Учитывая ограниченность субъективных критериев счастья, большинство исследований сейчас комбинируют более объективные показатели (например, уровень дохода, продолжительность жизни) с некоторыми элементами субъективной оценки.

Одним хорошим — и достаточно исчерпывающим — примером в этой категории считается индекс лучшей жизни, введенный ОЭСР в 2011 году. Он рассматривает субъективные оценки людей, касающиеся их удовлетворенности жизнью, вместе с десятком других более (хоть и не полностью) объективных показателей, начиная с доходов и рабочих мест и заканчивая общественной жизнью и балансом «работа — личная жизнь» (и каждый из них имеет более одного составляющего элемента).

Даже несмотря на то что индекс счастья, включающий в себя больше элементов, теоретически более обоснован, его количественное значение сложно отстоять. Пытаясь включать все новые и новые компоненты в индекс счастья, мы скоро дойдем до таких, которые очень сложно, если не невозможно, определить количественно. Например, в индексе ОЭСР это гражданская активность и качество жизни. Более того, количество составляющих в нем постепенно увеличивается, и все сложнее становится установить значимость каждого. Интересно отметить, что, открыто признавая данную проблему, официальный сайт ОЭСР, посвященный индексу лучшей жизни, дает возможность определить ваш собственный показатель, варьируя весовые коэффициенты отдельных компонентов в соответствии с вашими суждениями.

Реальные числа

Количественные значения индекса счастья, независимо от того, полностью они субъективны или дополнены более объективными критериями, сами по себе не слишком важны. Нельзя сравнивать индексы счастья, рассчитанные по различным методикам, друг с другом. Единственное, что вы можете обоснованно делать с ними, — это отслеживать изменения уровня счастья в отдельных странах по какому-либо одному индексу или, что менее надежно, составить свой рейтинг стран в соответствии с этим индексом.

Различные индексы счастья включают очень разные элементы. В результате одно и то же государство может оцениваться очень по-разному. Но некоторые — скандинавские страны (особенно Дания), Австралия и Коста-Рика, — как правило, демонстрируют высокий уровень значений по большему количеству индексов счастья, чем другие страны. Ряд государств, например Мексика и Филиппины, обычно показывают лучшие результаты в индексах, где субъективные факторы имеют больший вес, что наводит на мысль о распространенности ложного сознания среди их населения. 

Ха-Джун Чанг, «Как устроена экономика»