Как Эдуард Лимонов писал о своих путешествиях: глава из его последней книги

В субботу было 40 дней, как не стало писателя и политического деятеля Эдуарда Вениаминовича Лимонова. Его последняя книга «Старик путешествует» выходит уже посмертно в издательстве Individuum. В последние годы жизни Лимонов, несмотря на проблемы со здоровьем, объездил полсвета, и его книгу сложно описать иначе как собрание заметок путешественника, в которой каждая декорация дышит ожившими воспоминаниями. BURO. публикует главу о его походе на корриду.

***

Испания / Коррида / Мадрид

В Мадриде жара. Мужик, продающий ледяную воду и мороженое, уже вторую воду достал из своего ящика и пьет, обливаясь потом. Воскресенье. Договорились встретиться на площади Быков Domingo 9 июня 2019 года. Domingo — это воскресенье.

Нас трое: я, мой издатель Цезарь и переводчик Татьяна. К нам должны подойти журналист, с которым я познакомился, — Jorge, Хорхе, давая ему интервью, и его приятель Chapu Apaolaza, аффессионадо, человек, что называется, в теме, фанат корриды, участник забегов в Памплоне и автор книги о смертельных бегах с быками в Памплоне. Поскольку родился он в Сан-Себастьяне, я делаю вывод, что он баск. Ну с таким именем, как Чапу, и с такой фамилией, как Апаолаза, ну разве не баск?

Жара, эта мадридская жара — это не московская. Мозги очевидно прилипли к черепу. Но когда сохраняешь спокойствие, то и не так жарко.

Первым, похожий на спецназовца, появляется Апаолаза. В хаки-куртке, высокий, со щетиной бороды. Потом, в костюмчике, худенький, весь общелкнутый, как говорила моя мама, худой, высокий журналист. Белая рубашка: Jorge Freire. Так, кажется, правильно.

Жара. Продавец воды достал себе третью ледяную бутылку. На площадь Быков стягиваются компании. В подавляющем большинстве это мужские компании, собранные по принципу одного возраста. Пятидесятилетние с пятидесятилетними, тридцатилетние с тридцатилетними, ну и так далее.

Узнаем, что сегодня, заменяя тореадора Эмилио Де Густо, к быкам выйдет Роман, молодой тореро из Валенсии. Среди бандерильеро будет El Sirio — сириец, настоящий сириец из Сирии, Назем Аль Месри его фамилия.

Гул все больше, толпа аффессионадо все больше.

Спрашиваю, сколько зрителей вмещает местная арена. Отвечают, что 25 тысяч человек, вторая в мире; первая в мире — в Мексике.

Так что вот вам затравка. Мадрид, жара. 9 июня, к арене стягиваются аффессионадо.

Жара. В общем, стоим как на сковородке.

Но когда же быки?

А вот, предводительствуемые спецназовцем Чапу, мы протиснулись на наши суперпривилегированные места на арене. Гляжу на билетик. Сохранил. Привожу испанский текст:

Comunidad de Madrid

Authorizacion Correspondiente

Plaza de Toros de Las Ventas

al asiento numero 6

del burladero numero 30

Сели мы, значит, в метре от окружающей арену дубовой стены. Только задницы поместили в щель, как Чапу поднял нас и повел нас к тореадорам. Великая честь на самом деле увидеть тореадора перед боем быков. Роман, высокий щепка-юноша, был в желто-голубых цветах тореадора. Сказать, что я увидел знаки того, что он будет кошмарно ранен быком через полчаса, я не могу. Я не увидел, увидел волнение и тревогу на лице молодого человека в костюме тореадора. Мне нечем было фотографировать, я и не фотографировал. А стать рядом с тореадорами я стеснялся. Я никогда не лез в объектив, чтоб вы знали. Я думаю, это хорошо меня характеризует. Потом выехали два средневековых полицейских в соответствующих костюмах.

Выпустили первого быка. Черно-серый, он выскочил из ворот, из которых их выпускают, и сразу тормознул на поле смерти. Может быть, он понял, что вышел на поле смерти. Он стоял вдалеке, и было видно, что серьезно дышал. Призывы мужиков с розовыми плащами к нему не возымели действия. В общем, первые быки были малоинтересны. Их убивали рано или поздно, после того как они побегают с кровавыми спинами по арене минут 15–20.

Но тот, что достался Роману, был боевой бык. В конце концов он ухитрился пронзить Роману ляжку и несколько раз подбросил его как куклу так, что рана от рога достигла длины в 30 сантиметров.

В этот именно момент я понял суть корриды: бой быков — единственное место, где животное имеет право убить человека. Больше нигде. А человек может помериться силами с диким животным.

Романа уволокли с арены, пришел другой тореадор и убил быка. Приехали три черных онагра и, подцепив веревку на рог быка, уволокли, все в цветах, поверженного быка с арены. Никто не видел, куда отлетела его душа — вверх или уплыла параллельно песку арены.

Пришли с граблями и заровняли песок. Запах крови, несомненно, был, но до нас не добрался. Аффессионадо стали трясти белыми листами бумаги. Что-то это значит. Кажется, голосовали, можно ли дать убившему быка тореро его ухо.

Бык воспринимается как мускулистый и страстный «он». Тореадор скорее воспринимается как «она». Да и вся арена воспринимается как «она».

У быка подтягивается подбрюшье именно там, где у мужчины мышцы, примыкающие к гениталиям. Его член порос волосом, и его состояние отражает состояние этой горы горячих мышц. Когда быка убивают, то член сдувается лишь в горстку кожи. То же самое, я видел, произошло с членами убитых мужчин в центре опознания трупов под Вуковаром в конце 1992 года — они выглядели как лопнувшие воздушные шары.

И мы опять высыпали на раскаленную сковородку площади Быков. Щелкали сухой листвой под горячим ночным ветром пальмы. Быки (их было семь) если стояли в профиль к арене, то было видно, как тяжело и конвульсивно он (они) дышат, подтягивая и опуская живот. И висит его мохнатый, как хвост, член...

А когда черные онагры («везут нас черные онагры») везут быка с арены, он уже проталкивается на тот свет рогами вперед и стоит там ребенком, ни в чем не виноватый и задумчивый.

Мы живем среди трагедий, не правда ли? Ежедневные трагедии множественны.

В то время как один вступил в другой мир (бык), а матадора кололи обезболивающими иглами, мы пошли все в бар «Арена» и стали там пить пиво из небольших бутылочек.

Книгу «Старик путешествует» можно купить
в официальном магазине издательства Individuum