Иван Вырыпаев прочитал свои черновики
Неизвестные тексты автора в новом формате
Иван Вырыпаев, которого после ухода из театра «Практика» все реже можно застать в Москве, организовал необычный вечер в ресторане «Москва-Дели» на Патриарших. «Мы хотим попытаться возродить забытый формат, когда люди приходят на ужин, а кто-то для них поет, играет музыку и в конце мы все вместе едим. Воспринимайте тексты, которые я сегодня буду читать, как угощение. Даже если у меня что-то не получится и вам будет скучно, я очень не хочу, чтобы погиб сам формат, потому что он замечательный», — начал вечер Иван, компанию которому составил актер и композитор Казимир Лиске, «подыгрывавший» Вырыпаеву на гитаре.
В качестве «угощения» были выбраны ранее неизвестные тексты самого Вырыпаева: «За годы работы у драматурга скапливается огромное количество черновиков, из которых не случилось текстов или пьес. Это не значит, что они мне не нравятся, — просто не получилось. Обычно это никогда и никуда не выходит, но сегодня я решил такие отрывки прочитать». Пожалуй, самая личная часть черновиков Ивана — портреты, посвященные людям и явлениям в жизни автора. Несколько из них Buro 24/7 публикует полностью.
Борису Гребенщикову
«Когда я был еще маленьким, он уже был большим. Когда он пел, я стоял у сцены, в правом ухе у меня была, конечно, серьга, а на голове намотана, конечно, бандана с пацификом. Нас было тысячи и тысячи, и мы впервые в жизни услышали че-то типа такого: "Стой у травы, смотри, как растет трава", — и этого призыва нам оказалось достаточно, чтобы оставить "совок" и сделать шаг в неизвестный, но такой разнообразный мир. Мир Хармса, мир Введенского, через Дао Дэ Цзина, через Кортасара, через Веничку Ерофеева мы выскочили за пределы этой мертвой "совковой" системы, лишающей человека права быть разнообразным и противоречивым. И этот чувак БГ впрыснул в нашу жизнь дозу оздоравливающего абсурда и порцию религиозной поэзии. Реально крутой религиозной поэзии. И когда по всему миру fashion people давно знают, что искусство о Боге — это недопустимая *ерня и маргинальный треш, то на постсовковом пространстве "новые люди" знают, что Бог — это так же круто, как рейв, техно и мдиэмэй. БГ как-то, лет 15 назад, в каком-то интервью сказал: "Россия очень инфантильна, и русским надо повзрослеть". Мне было 25, когда я это услышал. Вот и все. Я это просто почувствовал, вот и все. И я что-то понял. Я начал взрослеть. Так что, учитель, спасибо за твой главный урок, — что оказывается, необязательно отсасывать у шоу-бизнеса, чтобы использовать его пространство для льющегося потока любви. Неслабо получилось! Такое высказывание необходимо повторить еще раз, потому что вся философия веданты, православия, буддизма, а также учения сеньора маэстро Гильермо из Перу сводится к этому простому высказыванию. Итак, повторим его еще раз: "Оказывается, необязательно отсасывать у шоу-бизнеса, чтобы использовать его пространство для льющегося потока любви"». Борис Борисычу с благодарностью, Иван Вырыпаев.
Буддизм
«Когда-то, много лет назад, еще до того, как я типа смог поговорить о буддизме с Робертом Турманом, делая вид, что я тоже в теме, так вот буквально еще до всего этого, когда я вообще еще был нормальным человеком — начинающим, приехавшим в столицу из провинции гением, тогда вдруг я почему-то решил, что современный молодой человек должен что-то знать про буддизм. Ну потому что вокруг потихоньку уже начался этот шепоток о карме, реинкарнации, ламе Оле Нидале и даже впервые было произнесено имя Чокьи Нимы. И вот на этом слабо еще просвечивающем фоне я вдруг начал читать книгу по истории буддизма. И это продолжалось три дня. А потом я отложил эту книгу, потому что мне ни секунды не было интересно то, о чем там говорилось. Я ничего не понимал, и ничего меня в этом не привлекало. Прошло почти полгода. Я начал работу над поэзией казахского поэта Абая Кунанбаева, а он был суфий, и в итоге я что-то почитал про суфизм, сходил на одно занятие по йоге, — кстати, это была Инна Волкова, теперь она Сатья — и потом вдруг мне на глаза снова попалась та самая книжка про буддизм, которую я не смог дочитать. Я взял эту книжку, открыл и... прочитал от корки до корки за два дня. Я проглотил ее. Я понял все. Я достиг просветления, я принял буддистские обеты, я ушел в монахи в самый-самый горный и далекий на свете Тибет. И сидя в своей комнате, дочитывая книгу, я вдруг понял, что со мной случилось какое-то странное событие. Я вдруг отчетливо понял, что "есть что-то еще". Как будто стакан внутри меня упал на пол и разлетелся на куски. Лопнуло раз и навсегда. Есть что-то еще. Ну кроме того, что я вот сижу на кровати и думаю об этом. Во всем есть что-то еще, во всем. Вот так я и сошел с ума. Господи, было когда-то хорошее время: нюхаешь, запиваешь виски, улыбаешься, снимаешь фильм, едешь на своей машине и тебя везет твой водитель. Лопнуло раз и навсегда». С благодарностью к своим учителям, а особенно к мастеру Вячеславу Кокорину, маэстро Гильермо Аревало, Мадре Сите, а также моим сестрам и братьям на пути. Я пыль с ваших ног.
О красоте
«Вначале мы почитаем традицию. Потом традиции становятся мертвы и тянут нас на дно смерти, и тогда мы переходим в постмодернизм и разрушаем традиции. "Нет единой истины!" — провозглашаем мы, вступая на поле битвы. Война между традиционализмом и постмодернизмом началась, и мы втянуты в самый центр борьбы. Пока наконец-то снова не происходит этот странный хлопок, все та же ваза у меня внутри упала на пол и разлетелась на мелкие части. Дышать стало значительно легче и смысл прояснился сам собой. Есть что-то еще выше всего этого. Соединяя традицию и современность, можно создавать красивые вещи. Красивые вазы, красивые спектакли, красивую поэзию и музыку. Заниматься только тем, что дарить людям красоту. И вот вам цель. И вот оно средство. И вот мастер, который бережно трудится над созданием формы, потому что знает, что форма имеет в себе драгоценное содержание. Форма содержит в себе знание о том, что все вокруг проявляется из скрытой тенью сознания красоты. Красота присутствует во всем, и форма искусно выполненной китайской вазы подтверждает это знание. И великолепная литература несет в себе знание о том, что за словами скрывается освобождающая тишина. Мастер создает вещь, соприкасаясь с которой мы соприкасаемся с вечностью. Форма пуста и наполнена одновременно. И мастер, зная об этом, печет хлеб, и мастер, зная об этом, рисует Джоконду или пишет вторую симфонию Бетховена. И только тот может называться мастером, кто имеет доступ в пространство красоты и тишины, пустое и наполненное, и из этого пространства, как волшебник из воздуха, мастер создает прекрасную форму. Форму наполненной пустоты. Посылаю любовь и благодарность моим мастерам, которые позволили мне наблюдать за тем, как они создают прекрасные видимые узоры из бесконечной, невидимой пустоты». Иван.
