Поиск

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды

Текст: Александр Бланарь

Грузия этим летом привлекала разными новостными поводами. Но нас волнует, возможно, маленький, но красивый — открытие выставки Georgian Made в «Рихтере», которая продлится до 13 сентября. Здесь галерея Window Project с филиалами в Тбилиси и Москве показывает современное искусство Грузии вне стереотипов. Этим летом грузинская галерея Window Project проявила необычайную активность. В июне вместе с Ольгой Свибловой открыли выставку «Световые машины» Коки Рамишвили. Тем временем в пространстве в Тбилиси показали выставки таких мировых звезд, как Розмари Трокель и Зигмар Польке. На Cosmoscow нас ждет один из самых необычных стендов и нашумевшее NFT.


Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 1)

Мари Коберидзе

Куратор и искусствовед

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 2)

Александр Бланарь

Арт-консультант

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 3)

Тамуна Аршба

Совладелица галереи

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 4)

Тамуна Гваберидзе

Совладелица галереи


Обсудим грузинское влияние. Кажется со стороны, что грузинская мода больше вышла на международный уровень, нежели грузинское искусство. Правильно ли нам кажется и почему так?

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 5)

Коберидзе:

Справедливо кажется, и это действительно так. В первую очередь, я думаю, это связано с успехом одного из грузинских дизайнеров.

Аршба:

Демна Гвасалия?

Коберидзе:

Да, конечно. Это связано с личным и творческим успехом Демны. Создав Vetements, потом появившись в Balenсiaga и культивируя свой город и привнося грузинскую айдентику в свою работу. Всем стало интересно, а кто это, а дайте посмотреть. И вот они смотрят — а оказалось, это ящик Пандоры, который наполнен сокровищами. Тут все совпало: и Демна, и влияние Грузии, и политическая, экономическая ситуация в стране, которая сильно менялась.

Аршба:

Сразу хочется провести параллели с тем, кто у нас в искусстве. Сразу же приходит в голову Андро Векуа, очень известный художник на международном уровне. В 2018 году его выставка прошла в музее Garage, его представляют галереи Gladstone и Sprüth Magers. Но в этом случае это так не работает, тут такая цепь не наблюдается. У меня есть ответный вопрос — почему так это не работает?

Коберидзе:

Возможно, успех Демны Гвасалии и его бренда можно сравнить с успехом таких крупных корпораций, как «Макдоналдс». Если бы художник сделал статую свободы в Америке — я бы сравнила с каким-то подобным масштабом — или какую-то еще крупную работу, тогда все бы спросили: «А что это за художник? Он грузин? А что такое Грузия?» Может быть, тогда бы и сработало. За последние годы такого шумного успеха в мире искусства у Грузии не было пока. Чтобы именно с точки зрения искусства появилось это внимание.


К моде больше приковано массовое внимание?

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 6)
Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 7)

Коберидзе:

Да, потому что количество потребителей шире, это крупнейший бизнес, второй в мире по величине. Он легче воспринимается, так как мы все носим одежду, переодеваемся и потребляем. У большинства есть интерес к тому, что надеть и что купить. Но не все потребляем искусство. Я думаю, это два очень разных рынка, и по легкости потребления искусство требует усилия, работы и интеллекта, и духа.

Аршба:

Требует больше внимания, образования.

Гваберидзе:

То, что делает Демна, я все это носила в детстве, в реальной жизни. Они сделали из этого моду, как раз то, что людям надо. Мне очень нравится бренд Situationist. Креативный директор Иракли Русадзе использует взаимосвязь между традициями и современностью. Этот бренд существует уже с 2016 года, если я не ошибаюсь. Русадзе работает с людьми из совершенно разных отраслей, не моделями. Мне было невероятно приятно, что он выбрал меня лицом своего бренда, и я часто присутствую на его показах. Он показывает Грузию через одежду, и его работа проста и изысканна. Мы делали с ним выставку в Window Project. (фотографии проекта)


Что для вас для всех Грузия «на импорт»? Что такое Грузия на международной сцене?

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 8)
Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 9)

Гваберидзе:

В 2016 году в разговоре с итальянским Vogue прозвучал вопрос: какого цвета Грузия? Я сказала: amber. Терракотовый. Сейчас меня спрашивают, что такое Грузия? Это маленькая страна. Я не буду сейчас говорить, это вино, море, горы. Это уже всем понятно. Но что привлекает людей? Те, кто приезжают в Грузию, они возвращаются. Я не знаю почему. Грузию продает ее естественность, непосредственность и сумасшествие.

Коберидзе:

До пандемии в Грузии я бывала несколько раз в год. Все самые главные события моего становления произошли в Грузии. И воспитательные моменты, все оттуда. Я согласна с Тамуной, ведь есть вещи, которые невозможно привезти, за которыми можно только вернуться. Это тот вайб, который создают люди. Самые главные носители грузинской культуры — это сами люди. Молодые грузины до сих пор знают, что такое застолье, и проводят его. Песни и танцы могут меняться, но они непрерывны, и культура все время передается. Первое, что хочется импортировать, — самих грузин. Там, где грузин, там атмосфера.


Недавно в МАММ прошла персональная выставка Коки Рамишвили «Световые машины». Грузинская галерея помогает организовать музейную выставку в Москве художнику, который живет в Женеве. И все это во время пандемии.

Сделано в Грузии. Мари Коберидзе, Тамуна Аршба и Тамуна Гваберидзе — о феномене грузинской моды (фото 10)

Аршба:

Мы давно об этом думали, и на самом деле пандемия отчасти помогла нам все это организовать так быстро. Во время пандемии в Женеве, где он живет уже много лет, ничего не работало, все было закрыто. У Коки появилось свободное время, и мы начали готовиться к выставке. Я всегда знала, что идеальное место в Москве для фотографий — Мультимедиа Арт Музей. Куратором выступила Мария Лаврова. На выставке мы показали 4 года работы художника, это только небольшая часть. В творчестве Коки много разных мотивов — и метафизика, и библейские мотивы, и мифология.

Коберидзе:

Мне очень понравился кураторский текст и оммаж к моему любимому Бранкузи, чью большую персональную выставку Ольга Львовна Свиблова делала в Мультимедиа Арт Музее в 2017 году. Кока является одним из наследников творческого пути Бранкузи. И мне, как зрителю, понравилось то, что я могла увидеть техничность, которую обычно глазу не видно. Я по совершенной случайности учусь в аспирантуре академии Глазунова, где все современное искусство считается ругательством. Наблюдать за борьбой за каноническое ортодоксальное искусство очень забавно. Фотоаппарат и камеру они тоже в список искусства не включают. То, что ты видишь в работах Коки, сакральность, величие, ты понимаешь, что не нужно быть искусствоведом, чтобы увидеть что-то стоящее и великое.

Аршба:

Я еще добавлю, что Кока — живописец. Он начинал свой путь, создавая холсты, инсталляции, потом видео-арт и уже потом фотографию. И его фотографии очень поэтичные, видно, что он хорошо рисует. Очень хорошо рисует.


Но более удивительными мне кажутся выставки Розмари Трокель и Зигмара Польке в Тбилиси в этом году!

Гваберидзе:

В один прекрасный день мы сделали выставку Розмари Трокель у себя в галерее. Мечты должны сбываться, а это была наша мечта. Мы связались с IFA (Institut Für Auslandsbeziehungen), институтом, который занимается продвижением немецкой культуры по всему миру. Договорились о сотрудничестве. После Розмари Трокель они уже сами спросили, что мы еще хотим показать. Так им понравилась организация и все в целом. И 5 июля мы уже открыли выставку Зигмара Польке.

Аршба:

Тамуну ничего не остановит, когда мы идем к цели. Для Грузии это было очень важно, мы показали государству, что такие выставки важны и должны быть.

Гваберидзе:

Сила и любовь к тому, что мы делаем, — это нас объединяет. Доверие! Очень непросто было в пандемию открыть галерею в Москве.


Грузия воспринимается как одна из самых гостеприимных стран в мире. Этим летом там попытались провести гей-парад, но реакция на него была крайне негативная. Как вы думаете, почему в самой гостеприимной стране мира произошла эта ситуация?

Гваберидзе:

Это очень печальное и трагичное развитие событий. Люди подвергались групповому насилию, это невозможно оправдать. Надеюсь, что все встанет на места и те люди, кто возглавлял это все, будут наказаны. Я верю, что мы будем жить мирно.

Аршба:

В последнее время, когда приезжаю в Грузию, — все время забастовки. И ситуация на самом деле очень напряженная. То, что я вижу, — это агрессия со всех сторон. Я это связываю с тем, что в Грузии достаточно долго длился период изоляции.

Коберидзе:

Все идущие попытки организации/провести такие парады либо пресекались, либо они сами их отменяли из-за угрозы, либо они проходили в очень скромном формате. Поэтому такой страшной трагедии мы не наблюдали. Я думаю, что ситуация именно в том, что сейчас, в наше время, мы живем в то время, когда молчать и прятаться уже просто невозможно. Время такое, требует признания, требует открытости, честной жизни, и жить люди хотят так, как они хотят. Они имеют на это право, и в Грузии, демократической стране, и в России, в демократической стране. Но это не реализовывается властями.

Грузия — высокорелигиозная страна, конечно, толерантная, Грузия — единственная страна из всех кавказских стран, в которой живут все народы. Ни в Армении, ни в Азербайджане, ни на Северном Кавказе такого многообразия народов, национальностей и конфессий мы не встретим, и еще с древних времен, со времен Шелкового пути Грузия действительно была толерантна, открыта и видела многие разные культуры, была готова с ними коммуницировать и делала это очень успешно.

Грузия была очень консервативной с точки зрения семейного уклада. И остается такой в большинстве своем. Тот факт, что люди решились выйти и заговорить о любви и своих правах, — это многих очень раздражает и бесит. И вот мы видим как.

Гваберидзе:

Мы должны верить в мудрость народа. Те, кто нападали, — это ненормальные люди. Они не учились, не смотрели искусство. У них мускулы и весь мозг — мускула. Уверена, мы все достигнем нормальной жизни, это все процесс, который мы с болью проходим.


Несколько рекомендаций от наших героинь:

Грузинские дизайнеры:

Dalood — Мака Квициани

Anouki — Ануки Арешидзе

Situationist

Sofio Gongli

Materiel Tbilisi

Djaba Diasamidze (живет в Париже)

Shalva Kikvashvili (живет в Берлине)

Le Mocassin Zippe

Lado Bokuchava

Современные художники:

Русудан Хизанишвили

Леван Миндиашвили

Ута Бекаиа

Алексей Дубинский

Vakho Bugadze

Maya Sumbadze

Rooms_studio