100 лет ВХУТЕМАСУ. Как русский авангард повлиял на моду
В Музее Москвы открывается масштабная выставка, посвященная столетию Высших художественно-технических мастерских — главной школы русского авангарда, где преподавали Александр Родченко, Константин Мельников, Александр Щусев, Любовь Попова, Эль Лисицкий, Владимир Татлин, а среди выпускников были Александр Дейнека, «Кукрыниксы» и Леонид Павлов. ВХУТЕМАС определил стиль и идеи авангарда в архитектуре, дизайне, полиграфии и других искусствах, и несмотря на разгром в 1930-е, стал основой для нескольких советских художественных вузов, в том числе МАРХИ и Текстильного института.
По просьбе BURO. историк моды Ася Аладжалова рассказывает, как в мастерских понимали моду и как его преподаватели и студенты повлияли на наш стиль и, возможно, изобрели нормкор.
В этом году ВХУТЕМАС отмечает столетний юбилей, и, несмотря на внушительную цифру, новаторские идеи в области дизайна, некогда воплощенные в стенах этого учебного заведения, не теряют актуальности. Например, этой весной компания небанальных сувениров Heart Of Moscow выпустила маскис принтами в духе русского авангарда. Авторы узоров в 1920-х годах пытались объединить искусство и быт, а наши современники идут дальше, делая продукт многоразовым, то есть экологичным. Может показаться, что забота о природе не вяжется с основными идеями авангарда, но это не так. Конструктивизм опирался на функциональность, а в наши дни вещь не может быть по-настоящему функциональной, если ее невозможно переработать. Таким образом, защитная маска транслирует три идеи: она функциональна, несет искусство в массы и экологически безопасна — во ВХУТЕМАСе остались бы довольны.
Отдельного факультета дизайна одежды во ВХУТЕМАСе не было, а понятие «мода» в Советской Республике начала 1920-х имело скорее негативные коннотации. Однако именно в это время происходит зарождение принципиально новой концепции советской одежды, в разработке которой принимают участие преподаватели ВХУТЕМАСа. Александра Экстер, Любовь Попова и Варвара Степанова совмещали работу в мастерских с практическими занятиями. Экстер прославилась как художник по костюмам и модельер; Попова создавала как орнаменты для ткани, так и модели одежды из нее; Степанова тоже придумывала принты, сотрудничала с театром Мейерхольда как сценограф и занималась разработками прозодежды.
В основу идеи нового костюма авангардистов были заложены функциональность, гигиеничность и красота. С последней было сложнее всего, ибо красивый советский костюм предполагался непохожим на костюм буржуазный, а изобрести новую концепцию красоты в 1920-х — во времена демократизации моды — было непросто. Таким образом, повседневные костюмы, спроектированные в московском «Ателье мод», сильно пересекались с западными образцами. И тем не менее художники продолжали свои поиски.
АЛЕКСАНДРА ЭКСТЕР
Она сотрудничала с «Ателье мод», главным художником которого была Надежда Петровна Ламанова — одна из самых популярных московских модельеров еще с царских времен; взгляды на необходимость развития массового сегмента они полностью разделяли. Однако в индивидуальных заказах и в сценических костюмах Александра Экстер проявляла большую оригинальность. Она придумывала одежду героев фантастического фильма Протазанова «Аэлита» 1924 года. Необычные новаторские материалы — металл и фактурные ткани, — геометрический крой, контрастные сочетания цветов, оригинальные аксессуары создали футуристические образы марсиан. Критики упрекали Экстер за чрезмерную надуманность, однако спустя время стало ясно, что именно костюмы «Аэлиты» заложили фундамент для более поздних космических кинообразов.
Фанатка кубизма в живописи, Экстер предлагает геометрические вышивки и аппликации в качестве декора. Она много размышляет о связи фактуры и формы с готовым изделием. В статье «В конструктивной одежде» Экстер выводит ряд формул, призванных облегчить читательницам выбор фасона, исходя из качеств материала. На страницах журнала «Ателье» можно найти многослойный костюм, придуманный Экстер на все случаи жизни. Нижнее платье может быть домашним, но в сочетании с жакетом превращается в уличную одежду. А надетый сверху кафтанчик с вышивкой позволяет использовать наряд для похода в театр. Когда речь заходила о массовой одежде, одним из главных принципов моделирования Экстер была простота кроя, основанная на геометрических формах. Скроить все три части комплекта по мотивам ее моделей могла даже самая неопытная мастерица.
Идеи Экстер относительно свойств ткани все еще актуальны. Она полагала, что плотная ткань диктует простую строгую форму, в то время как пластичная позволяет сделать драпировку или складки; темные насыщенные цвета стройнят, размер орнамента и деталей должен пропорционально соответствовать объемам владелицы и так далее. В 1960-х, когда советские моделирующие организации занялись просветительской работой, и одна за одной стали выходить книги о хорошем вкусе, идеи Экстер о пропорциях и формах тоже мигрировали из статьи в статью. Однако имени ее не упоминали: в конце 1920-х годов художница эмигрировала во Францию.
ЛЮБОВЬ ПОПОВА И ВАРВАРА СТЕПАНОВА
В текстильной индустрии обе более всего известны благодаря их сотрудничеству с Первой ситценабивной фабрикой. И хотя опыт оказался не таким удачным, как планировалось, суть его полностью отражает принципы работы ВХУТЕМАСа в те годы.
Первый ректор ВХУТЕМАСа Ефим Равдель ввел методы производственного обучения: студенты постигали теорию в процессе выполнения конкретного художественного заказа. Раньше эти методы использовались только в тех учебных заведениях, которые выпускали специалистов прикладных специальностей, но не художников, скульпторов и графиков. Новаторство метода в том, что будущий художник уже в процессе обучения привыкал работать на заказчика, а не ради искусства. Подразумевалось, что оно в скором времени вообще станет исключительно прикладным. Идея объединения искусства и бытовой сферы восхищала многих преподавателей мастерских. Так, услышав по радио язвительную ремарку директора Первой ситценабивной фабрики о молодых художниках, которые учатся ради дальнейшей работы на производстве, но так до фабрик и не доходят, Степанова и Попова предложили заводу сотрудничество. Художницы выполняли эскизы тканей, используя исключительно технические средства: линейку и циркуль. Получившиеся геометрические орнаменты несли сразу несколько смыслов: идею технократичности нового искусства и служение живописи человеку в быту.
Любовь Попова преуспела сильнее подруги. Она вкладывала в эскизы душу, пытаясь «угадать ситчик», то есть спрогнозировать, какой орнамент будет популярнее всего у покупательниц. В ее записных книжках рядом с эскизами тканей можно найти силуэты выполненной из них одежды. Чаще всего художница примеряла новый орнамент на свободном платье длиной ниже колена. Таким образом она сразу проверяла, не слишком ли принт перегружает вещь. В ряде случаев отказывалась от заполнения пространства, оставляя орнаментированными только отдельные полосы или детали платья. Как могла бы развиваться Попова в моделировании одежды мы можем только гадать: в мае 1924 года она и ее сын заболели скарлатиной, от которой скончались оба — с разницей в два дня.
Работы Варвары Степановой, наоборот, очень насыщенные. Он любила клетку, которую использовала в огромном количестве вариаций. Самые известные ткани, созданные по ее эскизам, декорированы кругами и полосками так, что и внутри круга пространство плотно заполнено. Эта ее манера несколько раздражала представителей фабрики; известно, что ей чаще, чем Поповой, предлагали переделать узор или вовсе отказаться от задумки. Эскизы Поповой и Степановой вызывали непонимание и даже насмешки текстильщиков: их обвиняли сперва в неумении рисовать, а потом в формализме. Однако какое-то количество узоров нашло воплощение: на одной из самых известных фотографий Степанова как раз позирует в платье из ткани по собственному эскизу. После смерти подруги Степанова работу с фабрикой бросила.
Ее конструкторский гений нашел применение в другой сфере: она разрабатывала функциональную одежду, соответствующую рабочим задачам профессионалов в разных областях. Известны ее зарисовки прозодежды актеров; вместе со своим супругом Александром Родченко Варвара Федоровна спроектировала прозодежду художника: удобный комбинезон с карманами для карандашей, ластика, блокнота. Степанова разработала не только костюмы к спектаклю «Смерть Тарелкина», но и трюковую мебель, которая складывалась под актерами, не причиняя им вреда. Она придумывала спортивную форму, следуя тем же принципам удобства и функциональности. Большое внимание уделяла эмблемам команд — чтобы они хорошо выделялись на форме, позволяя игрокам ориентироваться на поле, а зрителям с большим удобством следить за игрой.
ВЛАДИМИР ТАТЛИН
Приверженцы конструктивизма признавали родоначальником стиля Владимира Татлина — художника-новатора, одним из занятий которого было проектирование предметов. Наравне с мебелью, детскими санками, керамикой и кухонными плитами Татлин спроектировал и даже изготовил мужской костюм «нормаль» (женский остался только на бумаге). Его роман с моделированием одежды был совсем кратким: с 1923-го по весну 1924 года; результатом его стала статья «Новый быт» в журнале «Красная панорама» и пилотный образец костюма с пальто. Модели вызвали критику современников, потому что, по их мнению, придуманные Татлиным предметы уродовали человеческую фигуру, а сам автор открыто заявлял, что его вещи и не должны служить украшением, ибо понятие красивой одежды уже скомпрометировано.
Татлин делал ставку на гигиеничность, удобство, практичность и доступность. Поскольку все эти качества моде не подчиняются, то и смены мод «нормали» могут не бояться — у него получилась такая антимода. Пальто, к примеру, было широко в плечах (удобство движения и гигиеничность), мешковато в талии и сужалось книзу (практичность). Таким образом, тепло не выдувалось снизу, а мешковатый крой не стеснял движений. Верх был из непромокаемой ткани, к нему пристегивались две подкладки на выбор: фланелевая или меховая. Пальто собиралось как конструктор, позволяя поочередно заменять сносившиеся части вместо утилизации всего предмета. Состоящий из пиджака и брюк костюм придуман по тому же принципу: мешковатый крой удерживал тепло и создавал свободу для движений, а конструкция воротника позволяла дополнительно утеплиться.
К сожалению, данных о проекте Татлина практически не осталось: неизвестно, кто из его коллег помогал ему в работе и откуда взялось название «одежда-нормаль». По одной из версий, математический термин «нормаль» обозначает универсальный стандарт. По другой версии, «одежда-нормаль» отсылает к немецкому выражению «normal Kleidung», в 1900-х годах обозначавшему любую практичную вещь, сшитую без модных экстравагантностей. Так или иначе, Татлин и правда создал новый формат: получилась одежда, выполняющая прямые функции и, главное, не зависящая от моды. Мы видим, что такая концепция возвращается — как в виде нормкора (практичного набора «джинсы — водолазка — кроссовки» в духе Стива Джобса), так и в виде глобального противостояния идее fast fashion и призывам к экологически устойчивому производству.
АЛЕКСАНДР ДЕЙНЕКА
Помимо реальных проектов, связанных с производством тканей и одежды, к списку влияний школы ВХУТЕМАСа на советский стиль и моду можно отнести работы живописцев. Выпускник Высших художественных мастерских Александр Дейнека не занимался дизайном одежды, зато написал множество картин на спортивную тематику, популяризировав новый женский типаж — молодую девушку атлетического сложения, не стыдящуюся своей наготы. Героини Дейнеки были признаны эталоном советской красоты — крепкой, здоровой и естественной. К тому же именно на такой типаж ориентировались при создании размерного ряда готовой одежды. Считалось, что советской женщине присущ невысокий рост и коренастая фигура — в противовес тщедушным женщинам-куколкам из буржуазного мира. Такой силуэт и сфокусированность на нем советской легкой промышленности начали критиковать только в послевоенное время.
АЛЕКСАНДР ОСМЕРКИН
Александр Осмеркин — преподаватель ВХУТЕМАСа, «мягкий лирик, любитель поэзии, человек абсолютного живописного слуха», как отзывался о нем Дейнека, оставил множество портретов нарядно одетых женщин. Хитроумно заломленные шляпки, острые углы воротников пальто, поблескивающий шелк чулок, здесь полунадетая перчатка — там нервно сложенные кисти рук. Опять же, как и Дейнека, Осмеркин модой не занимался, но его дочь Татьяна стала ведущим художником-модельером Общесоюзного дом моделей одежды. В 1976 году она придумала платье свободного кроя, вдохновившись в музее одной из икон. Для нее важно было найти «тот самый оттенок красного» — она перерыла все шелка на складе ОДМО и ничего не нашла. Потом ей попался отрез плотного шерстяного букле, и она поняла, каким на самом деле должно получиться платье. Решение было нестандартным: вечерняя модель из ткани для верхней одежды. Платье демонстрировала Регина Збарская, которой на голову накинули легкий шелковый шарф. И когда манекенщица появилась на подиуме во время Художественного совета, кто-то воскликнул «Россия!» — так платье получило название. Удивительно, что отец работал во ВХУТЕМАСе, наверняка знал и об экспериментах конструктивистов, и о теориях Экстер. А дочь, помня или не помня об этом, создала вещь, в которой многие из принципов авангарда сработали.
Искусство авангарда влияло на моду на протяжении всего ХХ века. Соня Делоне в 1913 году впервые появилась на вечеринке в самостоятельно созданном платье в «симультном» стиле, а потом раскрасила цветными кругами и прямоугольниками платья и автомобили парижан. Эльза Скиапарелли сотрудничала с Жаном Кокто, подарившем ей идею костюма «с девушкой», и с Сальвадором Дали, сотворившем омара на платье. Ив Сен-Лоран взломал сердца, выпустив в осенне-зимней коллекции 1965 — 1966 гг. платья «Мондриан»: лаконичные прямые, без воротника, украшенные цитатами из картин Пита Мондриана.
В первую очередь воздействие авангарда на моду ассоциируется с авангардными рисунками или орнаментами, перенесенными на ткани. Такой узор обладает многообразием смыслов, так что каждый зритель может трактовать его по-своему. Хотя в современном мире, где одежду принято считать главным средством самовыражения, авангардный принт чаще всего показывает, что человек увлечен историей и культурой.
ВХУТЕМАС, где не было факультета дизайна одежды, внес огромный вклад в развитие не только моды 1920-х, но и всей модной индустрии. Во-первых, сама структура обучения способствовала переходу молодых художников в прикладные сферы: с мастерскими ВХУТЕМАСа или с его преподавателями сотрудничали многие модельеры довоенного и послевоенного времени. Во-вторых, дух свободы и тяга к экспериментам, наполнявшие ВХУТЕМАС, подсказывали преподавателям и студентам новые методы применения навыков в практических целях. Александра Экстер, Любовь Попова, Варвара Степанова, Александр Родченко совмещали преподавание с разработками сценических костюмов, орнаментов для ткани и прозодежды. Неудивительно, что их наследие до сих пор размещают на современных тканях, а принципы главенства функции над декоративным решением для многих стали безусловным.
ВХУТЕМАС 100. Школа авангарда
10 ноября 2020 — 7 февраля 2021
Музей Москвы
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
