Домашний очаг: в поисках феминистского искусства в Петербурге
Увлекательный репортаж с Art Weekend и съезда кураторов, организованных ГЦСИ
На фоне Москвы с ее буржуазной ярмаркой Cosmoscow, выставкой фонда Louis Vuitton и вернисажами «Гаража» в петербургской художественной жизни больше панка и актуальности. Чтобы проверить это, блогер и певица Сююмбике Девлет-Кильдеева отправилась в Северную столицу на Art Weekend — искать идейное и свежее современное искусство.
Я не очень люблю Петербург. И не только потому, что прожила в городе большую часть своей жизни. Десять лет назад там было мучительно скучно. Казалось, что старые музеи поросли мхом, а современного искусства нет вовсе, если только не считать искусством бархоппинг.
Однако последнее время ходят слухи, что ситуация революционно изменилась: отечественная Венеция стремительно превращается в отечественный Берлин и проводит первый масштабный Art Weekend — с публичной программой и открытым посещением независимых галерей, мастерских и андеграундных площадок (и не только «Пушкинской, 10», где в мой последний визит меня встречала живая крыса, и это не было перформансом). Более того, даже в отелях проводят выставки молодого феминистского искусства. Преодолев тревогу и хандру, заинтригованная донельзя, я полетела проверять.
Выставка в отеле Wynwood
На первый взгляд между Петербургом и Майами ничего общего, но эти города объединяет как минимум два обстоятельства. И тот, и другой построены на болотах, и в обоих городах есть Wynwood. Только если на побережье Флориды Wynwood Walls — это музей уличного искусства под открытым небом, богемный район с ресторанами и высокой концентрацией арт-галерей, то в Питере — дизайнерский отель. Оправдывая связь со стрит-артом, окна выходят на мурал Покрас Лампаса, а директор отеля Настя Баранова не без гордости замечает, что, когда они заказывали работу Арсению Пыженкову —Покрасу до смены паспорта, — он еще не был баснословно знаменитым.
Инсталляция Вероники Ивашкевич
В номерах искусство также присутствует, но уже не так сильно радует владельцев: «Мы, когда сами начали вникать, ходить в галереи, знакомиться с художниками, — продолжает Настя, — поняли, что это снимать надо все, конечно. Но картины мы на добротный двусторонний скотч клеили, поэтому придется стены потом перекрашивать».
Первая притягивающая взгляд работа с выставки «Housekeeping» в отеле — одно из зеркал Алины Кугушевой, из поверхности которого будто вырастают изогнутые ветви деревьев, напоминающие рога. Атмосфера отеля навевает любопытные ассоциации — рога как классический символ измены в пространстве, где она чаще всего происходит. Говорю об этом куратору выставки Анне Заведий (ГЦСИ) — та смеется и отвечает, что нет, такой идеи не было.
Фотографии Анны Прилуцкой
«Мы хотели, чтобы все было красиво, — говорит она, — это не выставка радикального феминизма, здесь нет картин, написанных менструальной кровью и тому подобного. В Wynwood показаны работы молодых художниц — фотографии, вышивка, скульптуры. Есть видеоарт — одна из художниц сама работала горничной и фиксировала процесс. Автора в кадре нет, ее можно увидеть только в отражении — крана, держателя туалетной бумаги и других поверхностей, которые она очищает. Плакат Саши Зубрицкой — это трогательная история о любви к другой девушке, которая неправильно поняла признание. Все работы так или иначе объединяет тема домоводства, и мы сопроводили их цитатами из книги XIX века — первой в истории жестко регламентированной системы женских домашних обязанностей».
После изучения выставки, заселившись в один из номеров, мы отправляемся на Новую Голландию, где проходил кураторский форум. Я пришла действительно поздно: аудитория задавала вопросы последнему спикеру.
— Вы сказали, что только вернулись из Китая. Что вы думаете о системе слежения за людьми, о тотальном контроле? — вопрошал юноша, один из трех на полсотни женщин.
— Это просто ужасно. Я не в состоянии осмыслить это, — ответил куратор.
Галерея Anna Nova
— Мы только что вернулись из Китая, и это просто потрясающе. Мы теперь все хотим там жить! — говорит директор галереи Anna Nova — соответственно Анна Нова, — пока ведет меня и группу иностранцев в хранилище. Показывая все, что есть на складе, она замечает:
— Это работа Хаима Сокола, уже немолодого художника. Ему, наверное, лет 40–45, — европейские кураторки за моей спиной снисходительно посмеиваются, хотя выглядят они явно старше художника, и выглядят потрясающе.
Галерея Anna Nova
На двух этажах галереи — работы популярной группы петербургских художников «Север 7». Мне объясняют, что большая выставка «Summer Camp» приурочена к семилетнему юбилею объединения, однако позже выясняется, что это мистификация — группа моложе, но это неважно. Важно вот что: два года назад участники «Север 7» партизански врывались на вернисажи Anna Nova, эпатируя публику то бревном в руках, то человеком на поводке, а уже сегодня полноценно выставляются в этом пространстве. Воистину немыслимая для Петербурга скорость развития событий. Раньше среднестатическому петербуржцу требовалось столько времени, чтобы ответить на электронное письмо.
Галерея FFTN
Выставочное пространство на чердаке площадью пять квадратных метров — вот это действительно похоже на Берлин. Название галереи расшифровывается как «fifteen», потому что в пространстве одновременно может находиться максимум пятнадцать человек. Несмотря на ограниченный метраж, текущая выставка «Мелиорация» включает в себя несколько экранов видеоарта, в том числе и проект из серии «Русский косизм» Ульяны Подкорытовой, фотографии, живопись Анны Андржиевской из «Север 7» и даже инсталляцию. Тема выставки — постэкзотизм и не такой уж и радужный мир, в котором мы окажемся, когда все угнетенные группы обретут равные права. Если я правильно поняла куратора Ирину Аксенову, а в этом никогда нельзя быть уверенным до конца. Для нашей международной группы она пыталась перевести на русский слово «gopnik», но оказалось, что в этом нет нужды — термин знаком иностранцам благодаря Гоше Рубчинскому.
Галерея Myth
Myth — потому что «My Young True Heroes». Это новая частная галерея, которая поддерживает и продвигает молодых художников. Сейчас в ней идет выставка Лизы Бобковой «Буферная зона». Когда я оказываюсь там, у меня уже немного дергается глаз от количества искусства, но я продолжаю. Спрашиваю у одной из арт-менеджерок, откуда у владелиц деньги на галерею. «Замужество», — отвечает она. Что ж, приятно, когда патриархальный институт работает на продвижение женского искусства.
Галерея Myth
Ярмарка Sam Fair
Едем на вечеринку — в такси я начинаю ныть: устала. Мне отвечают: чтобы взбодриться, надо ехать в RAF25. Это техно-клуб на окраине в бункере, связи в нем нет, на входе заклеивают камеры на телефонах — опять же, знающие люди говорят, что в берлинских клубах делают точно так же. С бункерами я давно завязала, поэтому едем в Музей уличного искусства, который находится тоже на окраине на территории действующего завода. В планах — ярмарка современного искусства и супервечеринка.
Таксист высаживает нас в ста метрах от входа и несколько секунд мы идем по настоящему болоту. Я почему-то радуюсь: все-таки родной город. На ярмарке прихожу в себя — в огромном ангаре снова современные художники и много, предположительно, феминистского искусства. Героиню работ Ульяны Подкорытовой зовут «Свирепая Гертруда», а ее серия «Русский косизм» заигрывает с русским космизмом. Со стороны сочетание можно счесть вполне феминистским заявлением. Зато Мария Любичева, лидер панк-группы «Барто», имеющей в дискографии пластинку «Секс, насилие и хорошее настроение», с энтузиазмом отвечает: «Да, конечно, я феминистка, я в рот… всех мужиков. Пардон, я уже немного выпила…». На радостях покупаю у нее сумку с провокационными надписями.
Ярмарка Sam Fair
Встречаю группировку некрофеминистов из «Партии мертвых» — на их лицах нарисованы черепа. Спрашиваю: а за что вы, собственно, боретесь? Отвечают, что за права мертвых женщин. «Патриархат угнетает женщин даже во время и после смерти, — говорит один из некрофеминистов. —Например, в некоторых местах до сих пор хоронят женщин в свадебных платьях». Вспоминаю, что здесь же, в Петербурге, в свадебном платье хоронили мою трагически погибшую одноклассницу и немедленно подписываюсь на «Партию мертвых» в фейсбуке. На вечеринку никаких сил не хватило.
Музей уличного искусства
Sam Fair и Музей уличного искусства
ш. Революции, 84АБ
Дискуссия «Искусство и политика» в Манеже
Похождения следующего дня начались с того, что модератор дискуссии —художник и активист Дмитрий Виленский, — представляя арт-критика Олесю Туркину, сообщил, что через ее умелые руки прошли десятки кураторов. После паузы добавил: «… и кураторок», — зал захихикал. Туркина буквально за 10 минут рассказала, как искусство было переплетено с политикой с перестроечных времен по наши дни, завершив доклад описаниями знаменитой петербургской акции группы «Война» с нарисованным краской мужским членом на разводном мосте, панк-молебна Pussy Riot и «Угрозы» Павленского.
Музей сновидений Зигмунда Фрейда, ДК Розы и kunsthalle numer sieben
В Институте психоанализа мы посмотрели небольшую выставку Софии Израэль и ее десятиминутный керамический мультфильм о мозге Ленина, озвученный Пепперштейном. Девушка из группы шепнула своей подруге: «Я как-то писала своим друзьям московским, чтобы они сходили на Пепперштейна. Так они мне ответили, что сыты им по горло, он из каждой бочки: то графика, то живопись, то он стихи читает, то рэп…»
Следующей точкой маршрута стал ДК Розы: три комнаты на втором этаже, которые занимают художники группы «Что делать». На входе бокс для пожертвований и расписание занятий школы вовлеченного искусства: феминистский марксистский кружок, квир-танго, психоаналитический семинар и так далее. Над шкафом с книгами — работа с одной из прошедших выставок, большая надпись «Федерация менструации».
kunsthalle numer sieben
Последняя точка на маршрута — бункер kunsthalle numer sieben, очень берлинский подвал и выставочное пространство, вход по предварительной записи. Летом, например, здесь проходил вечер «Шашлык-talk»: художники готовили мясо, угощали посетителей и обсуждали современное искусство — интересная рифма с московскими фестивалями шашлыка.
Перформанс «Иррациональное тело»
Финал путешествия: я захожу в подворотню на Гражданской улице и попадаю в «Бертгольд-центр». Снова мне кажется, что я не в России — маленькие магазины, галереи, кофешопы, выставочные пространства. Поднимаюсь на четвертый этаж — там начинается перформанс от студии «Сдвиг». Один из участников предупреждает зрителей — а они везде, чуть ли свисают с потолка, — что будут голые тела и очень громкая музыка. Все желающие могут покинуть зал, но мы остаемся. Музыка действительно дискомфортная, но об этом забываешь, как только перфомеры начинают танцевать. Полтора часа медитативного современного танца завораживают, нагота вписывается в непривычный фрейм — и правда потрясающий, освобождающий опыт.
Перформанс «Иррациональное тело»
В аэропорту «Пулково» оператор досмотра долго смотрит на проданную мне участницей группы «Барто» сумку с провокационными надписями и говорит, что у меня будут проблемы. В частности, из-за слова «революция». «Но это же современное искусство!» — восклицаю я. «Да, очень современно», — злобно замечает он. На этом я прощаюсь с колыбелью трех рев… Извините, нельзя называть это слово. Но я прощаюсь с радостным чувством: похоже, небольшая революция, по крайней мере, по части затейливой художественной жизни, независимых галерей и добродушно-радикального искусства, произошла.
Гражданская, 13–15