Катя Дарма разговаривает с основателем тату-студии Sang Bleu, а он — делает ей татуировку

В тату-комьюнити имя швейцарца Максима Плесчиа-Буши известно без дополнительных объяснений. Остальным имеет смысл напомнить, что среди его клиентов — Канье Уэст, Фрэнк Оушен и основатель бренда A-Cold-Wall* Сэмюэль Росс. Его стиль, в котором идеальная геометрия перекликается с масонскими символами и раннеренессансными гравюрами, стал узнаваемым и вывел татуировку из субкультуры в ранг высокого искусства. Не хочется акцентировать внимание на громком списке знаменитостей, чье тело украсили работы Плесчиа-Буши, — Максим давно перешагнул славу татуировщика суперзвезд и сейчас находится в статусе преуспевающего бизнесмена.

Под брендом Sang Bleu он построил целую империю, в которой тесно переплетаются мода, медиа и андеграунд. Он владеет двумя тату-студиями Sang Bleu в Лондоне и Цюрихе, выпускает одноименный печатный журнал (вот его сайт). У него есть марка одежды (две линии плюс аксессуары) и отдельный зин о татуировках TTTism, адресованный в большей степени профессиональному сообществу. Также в его ведении издательство TSAR Editions и студия шрифтов Swiss Typefaces. Плесчиа-Буши крайне деятельный человек, который развивает свое художественное видение в коллаборациях и партнерствах. Для FKA twigs он делал временные татуировки на Met Gala в 2016 году, для модного дома Alexander McQueen — те самые рубашки из весенне-летней коллекции 2014 года, он также придумал начертание логотипа Рика Оуэнса и плодотворно сотрудничает с часовым брендом Hublot. Не стоит забывать, что Максим — человек семейный: вместе с женой Хоуп он воспитывает дочь Олимпию и близнецов Ориона и Атласа.

Сейчас никто не удивляется, что в одном проекте могут быть соединены диаметрально противоположные вещи. Но примеров сотрудничества андеграундной культуры, к которой по-прежнему относится татуировка, с часовым брендом из luxury-сегмента мало или нет вообще. Как случилось, что сошлись два мира? Поговорить об этом лично с Максимом удалось в ЦУМе, куда он приехал представлять созданные специально для России часы со сложным названием Hublot Big Bang One Click Sang Bleu Steel Turquoise Special Edition.

Максим Плесчиа-Буши и Рикардо Гвадалупе

История началась в 2016-м, когда в рамках Недели моды в Лондоне Плесчиа-Буши и Hublot объявили о своей первой совместной работе. Серия Hublot Big Bang Sang Bleu воспевала торжество пропорции и гармонии в узнаваемом почерке Максима. Надо отдать должное часовой компании, которая не побоялась рискнуть и партнерством с Sang Bleu показала, что татуировка может жить не только на человеческом теле, но также может быть перенесена на неодушевленные предметы вроде часов. «Для меня Sang Bleu и Hublot — это союз, заключенный на небесах. Это два проекта, которые представляют высочайший уровень технических и креативных инноваций, не отступая при этом от своей эстетики, — говорит Максим. — Особенность нашей совместной коллекции — в принципе слияния, в способности возводить мосты между материалами, техниками и культурами. Как человек, который очень любит часы, я мечтал о подобной коллаборации и не могу представить лучшей возможности раздвинуть рамки моего творчества и кругозор Sang Bleu».

Говоря о вдохновении, Плесчиа-Буши называет геометрию, архитектуру и точные науки. Во всем, что его окружает, он прежде всего видит простые формы — треугольники, круги, квадраты, четкие линии, пунктир, контур. Еще один важный для него источник — и это неожиданно — Советский Союз. 

Максим Плесчиа-Буши

«На самом деле меня зовут Максим-Алекси — в честь писателя Максима Горького, —рассказывает татуировщик. — В детстве родители читали мне русские сказки, у нас дома висели репродукции Билибина. 

Когда я рос в 1980-е, мир был настолько поляризован, что все из СССР казалось нам антитезой. На меня повлияли также советский модернизм и брутализм — ничего подобного у нас в Лозанне не было».

Максим Плесчиа-Буши и Катя Дарма

Плесчиа-Буши любит не только русскую литературу и архитектуру — он сыграл не последнюю роль в популяризации на Западе советской тюремной татуировки. Я спрашиваю, чем его привлекло это направление? 

«Я считаю, что русские тюремные наколки — единственная настоящая тату-традиция в Европе, — отвечает он. 

— Эстетически и исторически она сравнима с тем, какую роль татуировки сыграли в Америке«. «Но для меня также важен вопрос апроприации, — продолжает Максим. — Тату-мастер, как и любой другой художник, должен понимать, какие элементы и откуда он заимствует, поскольку его работа напрямую касается людей».

В том, что Плесчиа-Буши изучил не только прошлое России, но и ее современность, можно не сомневаться. Мы обсуждаем, как за последние 10 лет изменился центр Москвы; он вспоминает, как тусовался в закрывшемся клубе «Арма» и ел пиццу с лососем в «Симачеве» — тоже несуществующем.

Преемственность — важная черта в подходе Максима: дизайн его новых часов Big Bang Sang Bleu для Hublot стал своего рода надстройкой над первыми. Вместо того чтобы создавать их с нуля, он взял за основу старый эскиз и доработал его, добавив то, что не удалось реализовать в прежней версии. Если подумать, то мир часов и вселенная татуировки не так уж несходны. Максим говорит, что мы живем в мире скоротечных трендов: сегодня модно носить джинсы клеш, завтра — skinny. Можно пойти в магазин и быстро купить пару тех или других. А татуировка будет с тобой каждый день как продолжение твоего тела. Это средство самоидентификации и способ сказать, кто ты. Дорогие часы выполняют такую же функцию: по ним можно судить о владельце. Некоторые люди всю жизнь носят одну пару, передавая ее по наследству, — с татуировкой, к сожалению, так не получится. 

Напоследок я спрашиваю, как решиться на татуировку, и получаю универсальное наставление: 

«Главное — отношения с художником: насколько ты ему доверяешь и хорошо ли ты знаком с его работой. 

Но тут как с покупкой машины — вы выбираете ее по внешнему виду и ходовым качествам, не понимая до конца, как в ней работают механизмы. С татуировкой вы также не сможете все контролировать. Вне зависимости от выбранного стиля, необходимо, чтобы вам нравился татуировщик, ведь вы будете вспомнить его каждый раз, когда взглянете на рисунок. Ни в коем случае не спешите — татуировка навсегда, а время ожидания позабудется».

Я решилась.