Елена Стафьева рассказывает о том, почему мужская мода стала вызывать огромный интерес у публики и как выглядит мужественность в современной интерпретации
Такого бурного всплеска интереса к сезонным мужским шоу не было давно — ни во времена первых коллекций Рафа Симонса, ни во времена Эди Слимана в Dior Hommе. Да вообще никогда не было. Мало того, что на Pitti Uomо, традиционно открывающей мужской сезон, было просто не протолкнуться в павильонах, мало того, что потом все, буквально все поехали в Милан, что знаменитостей на мужских шоу было почти столько, сколько обычно бывает только на женских, так еще и в Париже вдруг объявились все наши любимые девушки, без которых обычно не обходится ни одна женская неделя и которые ездят туда в основном экспонировать себя. И раз они все дружно снялись с места и прилетели в Париж, значит, ходить на мужские показы — это теперь cool, hot и стало действительно модно. Вдруг стало. И понять, что же скрывается за этим "вдруг", — это сейчас самое интересное в текущей фэшн-жизни.
Конечно, — и об этом нам рассказала еще Сьюзи Менкес в своем громком тексте Circus of Fashion — ходить на женские показы все последние сезоны становилось все менее и менее круто, потому что уже не осталось ни одного третьего ассистента младшего редактора моды, ни одной авторши "блога о трендах", ни одной "светской дамы", да и вообще ни одной сколько-нибудь бойкой девицы с фотоаппаратом, которые бы там не красовались. Вся эта ярмарка тщеславия давно уже раздражала людей из индустрии, и давно уже стало понятно, что людям для выражения собственной невероятной продвинутости лучше выбирать какие-то другие формы активности. Тут-то все и обратились к мужской моде.
ходить на мужские показы — это теперь cool, hot и стало действительно модно. Вдруг стало
Почему? Очевидно, что не только потому, что рынок мужской одежды и аксессуаров уже несколько лет растет быстрее женского. И даже не только потому, что последний женский сезон выдался не просто скучным, но прямо-таки провальным. Есть еще что-то, что вдруг так сфокусировало всех на мужской моде. И вот это-то мне кажется очень важным.
Мы живем в постфеминистическом мире — ок, мы тут в России еще нет, но весь Запад уже да. Женщины добились всего, чего могли, утвердились везде, где хотели, — им, вообще-то, уже ничего не нужно доказывать. Борьба, протест, сексуальная революция были актуальны в 60-е и 70-е и выражались в радикальном мини, отсутствии лифчиков (хотя свобода сосков, судя по последней акции Румер Уиллис, все еще актуальна) или, напротив, в таком же радикальном макси и андрогинных клешах и рубашках в цветах. Карьера, самоутверждение и железные яйца были актуальны в 80-е, во времена power women, и выражались в широких плечах, бескомпромиссных цветах и массивных пиджаках с крупной золотой бижутерией. Сегодня ключевые слова — это "безмятежность", "гармония", "спорт", "недосказанность" и даже "отстраненность", а ключевые фигуры — это Фиби Файло или Стелла МакКартни, которые отлично все это и воплощают. Впрочем, если хочется мини, корсетов и декольте — пожалуйста, у нас всегда есть Дольче с Габбаной и Ульяна Сергеенко. Есть масса возможностей и способов себя выразить в одежде, и никто ничего не диктует. В сегодняшней женской моде очевидно нет четко выраженной, доминирующей идеи, сильной концепции — и в этом ее сила и ее слабость одновременно.
Но штука в том, что феминизм, освободив женщин, теперь освобождает мужчин. Для современных мужчин, особенно, конечно, западных мужчин, феминизм сделал не меньше, чем для женщин: он позволил им быть людьми, а не мачо. Человечными, чувствительными, деликатными, мягкими — а не супергероями, которые не плачут и вообще не выражают эмоции. Каково было мужчинам до феминизма, убедительно показывает сериал Mad Men, где все мужчины поголовно несчастны, фрустрированы, не в состоянии выстроить хоть какие-то близкие отношения ни с женщинами, ни с собственными детьми и постоянно глушат виски, чтобы не выпрыгнуть в окно.
Современные мужчины стали более пластичными и живыми, они перестали стесняться чувств, и современная мужская мода очень чутко отреагировала на все эти достижения. Все последние сезоны шло накопление этих смыслов — и вот теперь количество очевидно перешло в качество. Произошел своего рода взрыв. Кажется, что такой свободы, разнообразия, такого количества свежих идей не было на мужских шоу никогда (на самом деле это, конечно, иллюзия — просто раньше к ним не было такого внимания). Очень современный и очень красивый итальянский стиль Стефано Пилати для Zegna, очень рафинированная коллекция Кима Джонса для Louis Vuitton, как всегда, отличный кастинг и стайлинг у Лукаса Оссендрайвера для Lanvin, замечательная Вероник Нишаньян, уже какой год создающая безупречный мужской стиль Hermès и буквально придумавшая тот самый casual luxury, который сменил скучный буржуазный пафос. И прорыв сезона — Джонатан Андерсон для Loewe.
Каково было мужчинам до феминизма, убедительно показывает сериал Mad Men, где все мужчины поголовно несчастны, фрустрированы и постоянно глушат виски, чтобы не выпрыгнуть в окно
Но главное — в мужской моде появилась мощная большая идея, объединяющая самых разных ее создателей. Это идея подвижности, текучести, неоднозначности, амбивалентности. И не андрогинности, не игры в мужское/женское — а просто иного типа мужественности. Знаете, какова самая распространенная реакция всех моих знакомых девушек, которые резко увлеклись мужскими показами? "Сама бы такое носила". Ровно то же самое я думаю каждый раз, рассматривая рубашки, пуловеры, брюки-чинос, парки и прочее в павильонах Pitti Uomо, — и не раз уже писала о мужских марках, которые только украсят девушек. "Сама бы такое носила", — думала я, глядя на пестрые накидки, тренчи и рубашки-балахоны на мальчике и девочке в лукбуке Loewe. Не то чтобы оппозиция "мужское-женское" стерлась, но вот мужеподобие-женоподобие уже точно не имеет в современной моде такой четкой выраженности, как раньше.
Современные мужчины стали более пластичными и живыми, они перестали стесняться чувств, и современная мужская мода очень чутко отреагировала на все эти достижения
Мужчина может быть разным: рок-н-ролльным мальчиком, как всегда у Эди Слимана, острым и резким пэтэушником, как у Оссендрайвера, воспитанником колонии для несовершеннолетних, как у Рафа Симонса, элегантным и мечтательным французом, как у Нишаньян, или итальянским красавцем, как у Пилати. Чтобы быть мужественным, совершенно не обязательно иметь квадратную челюсть и железные бицепсы. Именно этому новому типу мужественности мы и обязаны живыми и яркими впечатлениями от свежих мужских коллекций — и всеобщим энтузиазмом по их поводу. И да — я далека от мысли, что все мужчины вокруг срочно переоденутся в прекрасные штаны Loewe и накинут пледы Saint Laurent. Но сам факт того, что главные мировые люксовые корпорации позволяют такую свободу в интерпретации мужественности, — это важнейший знак новой эпохи.
Другие истории
Подборка Buro 24/7