"Фейсбукъ": как социальные сети могли спасти Россию

На исторических виражах наш человек становится особенно болтлив и сердит. Чем образованнее, тем болтливее и сердитее. Бунин 100 лет назад писал, что русский интеллигент был бы несчастнейшим существом, если бы ему не дали кричать и писать о страданиях народа.

Прав, прав, Иван Алексеевич. Но разве сам он не строчил бы в Facebook? Еще как. Кстати, интересная мысль: а если бы социальные сети существовали 100 лет назад? Изобрел бы их, допустим, Тесла или Эйнштейн.

И вот выруливаем на вираж: начало октября 1917-го. Большевики мутят переворот, но встречаться и составлять планы им мешают: слежка Временного правительства, Ильич вообще живет в шалаше. Трудно большевикам. Но у них есть "Фейсбукъ". Ульянов под ником "Ленин" пишет пост.

ЛЕНИН: Товарищи, я готов вернуться в Петроград и возглавить наше архиважное дело. ; )

И пошли комменты:

ТРОЦКИЙ: Вы бы еще назвали его проектом. )

ЛЕНИН: А вы не можете без ваших подколок?

СТАЛИН: Я бы вас треснул лидорубом, Лев Давидович!

ТРОЦКИЙ: А вы, Коба, сперва научитесь по-русски писать. Ледоруб пишется через Е! 

СТАЛИН: Будете хамить — забаню!

ЛЕНИН: Товарищи, не время! Промедление смерти подобно. (((

ДЗЕРЖИНСКИЙ: Короче, какой план?

КОЛЛОНТАЙ: Давайте в ресторане встретимся? Выпьем просекко и все решим!

ЗИНОВЬЕВ: Отличная идея!

КАМЕНЕВ: А в каком?

ДЗЕРЖИНСКИЙ: За нами следят шпики Керенского, какой ресторан? Коллонтай еще бы предложила встретиться в спа!

КЕРЕНСКИЙ: Да кому вы интересны, лузеры? Встречайтесь, где хотите.

СТАЛИН: Это фейковый Керенский. Он нас троллит!

ЛЕНИН: Я знаю. Это шутки меньшевика Ольшанского.

СТАЛИН: Не Ольшанского, а Вышинского.

КОЛЛОНТАЙ: Фи!

БУХАРИН: Я только подключился. Что обсуждаем?

ДЗЕРЖИНСКИЙ: Коллонтай собирается в спа.

БУХАРИН: Вау!

ЛЕНИН: Товарищи, давайте по делу! Пора брать власть!

КОЛЛОНТАЙ: Фи!

СТАЛИН: Владимир Ильич, давайте ее забаним! Достала!

ТРОЦКИЙ: Дай вам волю, вы бы всех забанили.

ЗИНОВЬЕВ: А давайте Сталина забаним?

КАМЕНЕВ: Точняк!

БУХАРИН: Мне он тоже надоел.

СТАЛИН: Владимир Ильич можно я этим политическим проституткам все объясню?

ЗИНОВЬЕВ: Еще меня поп недоучившийся учить будет!

КОЛЛОНТАЙ: Фи!

ДЗЕРЖИНСКИЙ: Товарищи, мы же одна команда!

КАМЕНЕВ: Да вы, Феликс Эдмундович, как нюхнете — сразу всех любите! )))

ЛЕНИН: Я призываю последний раз! Мы должны решить, как взять власть!

ТРОЦКИЙ: Вы предлагаете с этими болтунами брать власть?

ЛЕНИН: Срочно! Почту, телеграф, телефон!

СТАЛИН: Ты кого попом назвал?

ЛЕНИН: Вы — кому?

СТАЛИН: Не вам.

ЛЕНИН: Хватит флудить!

ТРОЦКИЙ: Баним Сталина!

СТАЛИН: Трендишь, как Троцкий!

МАЯКОВСКИЙ: Меня в эту группу случайно включили, но тут у вас прикольно. Прямо флешмоб!

ДЗЕРЖИНСКИЙ: Это еще кто?

МАЯКОВСКИЙ: Я — Поэт. "Облако в штанах" читали?

ЛЕНИН: Коммунист?

МАЯКОВСКИЙ: Колумнист.

СТАЛИН: Балаган. Ненавижу. Я бы вас всех перестрелял.

ЗИНОВЬЕВ: Коба — быдло!

КАМЕНЕВ: Ватник!    

ЛЕНИН: Все! Ну вас к черту! Возвращаюсь в Цюрих.

Так Октябрьская революция отменилась. Троцкий стал обозревателем в мужском журнале, Бухарин — популярным экономистом, Сталин — директором рынка, Коллонтай — модельером, Дзержинский спился, а всеми забытый Ленин провел остаток дней в Швейцарии, где застрелился в 1937 году от тоски.

Да, социальные сети — величайшее благо для государства, залог стабильности, оплот державности. Все пишут-пишут, и на площадь никто не выходит. Злоба и ненависть растворяются в виртуальном уксусе.

А если копнуть глубже? Допустим, Facebook изобрели в начале XIX века. Как бы он отразился на судьбе России? Пользователи, конечно, были самые продвинутые: дворянство, ибо крестьяне грамоты не знали. И вот компания молодых дворян году этак в 1819 создала в Facebook закрытую группу "Союз благоденствия". Сокращенно СБ. Рассуждали о судьбах России и договорились до того, что царя надо бы скинуть, устроить республику. Тут как раз помер в Таганроге Александр Первый и эсбешники задумались: не устроить ли бучу в день коронации Николая?

ТРУБЕЦКОЙ: Господа, я пригласил вас с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие. Коронация состоится совсем скоро, 14 декабря. Утром. (((

ПЕСТЕЛЬ: Не забудем, не проспим!

КАХОВСКИЙ: Я убью Николая!

ТРУБЕЦКОЙ: Mon cher ami... 

ПЕСТЕЛЬ: Князь, извольте изъясняться на родном языке!

ТРУБЕЦКОЙ: Сорри. Я хотел сказать, что убивать великого князя — не достойное ремесло для людей либеральных взглядов.

КАХОВСКИЙ: Долой кровавый романовский режим!

ТРУБЕЦКОЙ: Если не Романов, то кто?

ПЕСТЕЛЬ: Вы читали мой манифест на сайте "Путник и гром"?

ТРУБЕЦКОЙ: Читал вчера перед сном. Поставил лайк. Много думал.

ПЕСТЕЛЬ: И что надумали?

ТРУБЕЦКОЙ: Знаете, я выпил столько шампанского на балу у барона Ротенберга, что мысли мешались...

МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ: Да, шампанское было превосходное! Извините, господа, что позволяю себе офф-топ!

ПЕСТЕЛЬ: А какое шампанское?

ТРУБЕЦКОЙ: "Вдова Клико" ; )

ПЕСТЕЛЬ: Bien!

ПУШКИН: Ребята, как вы? Я сейчас в Михайловском. (((

ТРУБЕЦКОЙ: Mon Dieu, где это? Киньте ссылку.

ПУШКИН: Я сам в ссылке. Скажите, а Керн на балу была?

ТРУБЕЦКОЙ: О да, блистала! Как мимолетное виденье! Как гений чистой красоты.

ПУШКИН: Хорошо сказал, сукин сын! Я запишу. А Пущин где?

ПУЩИН: Я тоже в этой группе.

ТРУБЕЦКОЙ: Мы все думаем о благе России.

ПУШКИН: А Кюхля?

КЮХЕЛЬБЕКЕР: Я тоже!

ПУШКИН: А Дельвиг?

ТРУБЕЦКОЙ: В барбершопе на Мойке. Вот, сию минуту изволил зачекиниться.

ПУШКИН: Хорошо вам там. Я бы сейчас по Невскому с девчонками... А у меня тут только няня. Добрая подружка.

ТРУБЕЦКОЙ: Так все плохо?

ПУШКИН: Да. Выпьем с горя? Где же кружка?

МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ: Отличная идея!

КАХОВСКИЙ: Э, а в Николая кто стрелять будет? Пушкин?

ТРУБЕЦКОЙ: Ах, оставьте! Идти на какую-то площадь, на мороз? С'est impossible!  

ПЕСТЕЛЬ: А идеи свободы?

МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ: Так и мы про свободу. Если восстание провалится — нас повесят или сошлют. И какая свобода?

ПЕСТЕЛЬ: Я не подумал об этом. (((

ТРУБЕЦКОЙ: Муравьеву — десять лайков. Пестель, пишите свои манифесты здесь, здоровее будете! Александр Сергеевич, я следующим летом в Крым. Не хотите со мной?

ПУШКИН: С удовольствием. Если новый император возражать не будет.

ТРУБЕЦКОЙ:  Выпьем за его здоровье!

КАХОВСКИЙ: А восстание?

ПУШКИН: Я хочу его развидеть. За императора и Крым!

И никакого восстания декабристов. Никаких ссылок и повешенных. Эпоха Николая Первого становится веком благоденствия и просвещенной монархии. Трубецкой вместо Сибири едет посланником в Лондон, Пестель становится министром внутренних дел, Каховский увлекается сельским хозяйством, Пушкину разрешают выезд в Европу, где, кстати, в 1848 году он знакомится с молодым Карлом Марксом и советует тому перестать заниматься фигней, не писать манифестов, а пойти работать старшим экономистом на фабрику Луи Вюиттона.

Кстати, исследователи недавно нашли в архивах одну из первых редакций "Евгения Онегина". Там Пушкин писал о дяде: "Его пример — другим наука: чуть что — бросался он к "Фейсбуку".

Алексей Беляков, зам. главного редактора Allure