Обзор Buro 24/7: мужская коллекция Balenciaga, весна-лето 2017
Контрасты
Строго говоря, представленная сегодня коллекция вовсе не первая мужская коллекция Balenciaga, созданная при участии Демны Гвасалии. Лукбук по-настоящему первой нам показали в конце мая, но это, как оказалось, была только разминка. Для полноценного же подиумного дебюта (а на подиуме, как известно, все смотрится солиднее и торжественнее, чем в лукбуках) новый креативный директор заготовил что-то поинтереснее треников и заправленных в них кофт и курток.
Здесь по-прежнему с ходу считывается фирменный стиль самого Демны Гвасалии, но это уже не настолько Vetements, как все предыдущие коллекции Balenciaga, созданные под его руководством. И можно даже, не слишком сомневаясь, назвать этот показ самым интересным из предыдущих — все-таки возвращаться к истокам (в данном случае к дизайну именно мужской одежды, хотя в том, что за многими вещами будут охотиться как раз девушки, мы не сомневаемся) полезно почти всегда.
Объемы, искаженные формы, контрасты и эксперименты с мужским пиджаком, который Гвасалия называет своим любимым предметом одежды, — в ответ на просьбу описать мужскую коллекцию в нескольких словах мы бы использовали именно эти. И, как ни странно, не упомянули бы ни слишком-длинные-рукава, ни патетичные надписи, ни ностальгические принты на главных объектах охоты, то есть худи, — потому что их здесь нет, и это только к лучшему. Зато некоторые едва заметные детали из ассортимента Vetements перекочевали сюда очень деликатно. Например, широкие брюки с кольцом на поясе (да-да, те самые с верхом You Fuck'n Asshole) превратились в широкие брюки с длинными цепочками, прикрепленными ровно в ту же точку. А дикие ботфорты — в сапоги до колен, сочетающиеся уже не с гигантскими худи и крохотными мини-юбками, а с плечистыми квадратными пиджаками и узкими костюмными бермудами.
Этот контраст между массивным верхом и легким низом — еще одна важная линия, проходящая через всю коллекцию. Гвасалия чередует тесные пиджачки, которые вот-вот разорвутся даже на хрупких моделях, и плечистые кожанки и пальто. Бермуды, напоминающие велосипедки, и широкие-широкие брюки с утянутыми талиями. Куртизанские жаккардовые костюмы с топами-корсетами и глухие черные костюмы с шарфами, напоминающими церковные стóлы. И даже эти «священнические» одеяния разбавляются деталями, которые условного священника тут же превращают в нового русского, подражающего Нео из «Матрицы».
