Во что были одеты номинантки "Оскара" и что им идет на самом деле

Этот «Оскар» — вернее, его красная дорожка — получился одним из самых ровных и выдержанных за последнюю пятилетку. Немного скучным, но без очевидных провалов и несуразностей, как бывало раньше. Никто не рискует, эта стойкая тенденция на «Оскаре» уже давно, и с каждым годом она все укрепляется и делает наряды все скучнее и предсказуемее. Это была «Белая оскаровская ночь» — белые платья надели все. Так вместе с фейлами с красной оскаровской дорожки уходит жизнь и приходят стройные ряды девушек в белом, снежных королев в сверкающих платьях. Нил Патрик Харрис сострил по этому поводу в самом начале церемонии: «Tonight we honor Hollywood best and whitest... Sorry! Best and brightest...» И это было действительно смешно.

Победила в белом тренде — с большим отрывом — Лупита Нионго в изумительном платье Calvin Klein, чей стилист Микаэла Эрлангер сейчас стала звездой вместе с Лупитой. Потому что она черная — и белый не делает ее бледной (ее вообще ничто не способно сделать бледной) — и потому что она не боится рисковать — и надевать, например, гроздья жемчуга, которыми расшито это платье. Лупита — пример того, что тот, кто не рискует, не только не выигрывает «Оскары», но и не становится звездой fashion. 

Марион Котийяр

На Марион самым ожидаемым образом было платье Christian Dior Haute Couture. И хотя в последнее время Dior, в котором Марион ходит уже какой год, не всегда ее украшал, тут выбор оказался безупречным. Она появилась в своем белом платье из сложноустроенной двухслойной ткани в крупную круглую дырку (сразу напомнившем ее знаменитое платье-сеть Jean Paul Gaultier, в котором она получала свой первый и пока единственный «Оскар») одной из первых, когда шеренга белых (а местами бледных) девушек еще не успела утомить.

Из всех номинанток (да и, пожалуй, вообще из всех) у Марион был самый рафинированный образ, и в нем было больше всего настоящей моды. Раф Симонс нашел очень правильный баланс между эталонным французским très chic, с одной стороны, и минимализмом и даже футуризмом — с другой. Спереди платье выглядело просто (что при такой сложной ткани очень верный ход) и вполне показывало отличную фигуру Марион, зато сзади с пузырем на спине, перехваченным черной вставкой, оно отчетливо напоминало о знаменитом sac robe, платье-кошелке великого Кристобаля Баленсиаги, самого главного и самого подлинного футуриста. Наряд Марион Котийяр можно помещать в учебник моды как пример того, что можно сделать, чтобы вещь украшала девушку и при этом получился бы настоящий fashion statеment. Если бы Раф Симонс смог распространить найденный им тут баланс на все свое творчество для Dior, это была бы победа.

 

Фелисити Джонс

Как только Фелисити показалась на красной дорожке, я подумала: «Ну слава богу, не Dior». Расшитый бусинами верх ее платья Alexander McQueen холодного серо-белого цвета внушал осторожный оптимизм — довольно сложный, но не перегруженный. Однако как только камера чуть отъехала, стало понятно, что радоваться было рано: внизу оказался масштабный кринолин из плотного шелка-дюшес с легким атласным эффектом. И это сразу же уничтожило миленькую маленькую Фелисити, фактура которой решительно не подходит для таких тяжелых платьев. Поэтому ее привязанность к тяжелым пышным юбкам выглядит, мягко говоря, странно. Интересно также, куда смотрела Сара Бертон, выпуская бедную девушку в таком виде из своей студии.

Что бы действительно украсило Фелисити Джонс, так это любое платье, сделанное Миуччей Прадой. Миучча умеет работать с такого рода милыми, но совершенно немодными девушками: подчеркивать аромат их юности и при этом добавлять им веселого шика — то есть делать их современными. Несколько лет назад она именно так поступила с Кэри Маллиган, придумав для нее вполне классических пропорций черное платье (и даже с некоторым кринолином), расшитое микроножиками, ножницами и вилками.

 

Джулианна Мур

Такое ощущение, что Джулианна устала ходить с церемонии на церемонию (что она делает беспрестанно с начала осени) — сиять, улыбаться и менять блистательные наряды в ожидании своего «Оскара» (в котором с осени же никто не сомневался). И неправильно рассчитала силы, поэтому пик пришелся на церемонию BAFTA, где она появилась в великолепном красном платье Tom Ford, а не на «Оскар». Нет, ее кутюрный наряд Chanel цвета яичной скорлупы ни в коем случае не был провальным, но и победным его тоже не назовешь. Получилось аккуратно, но бледно, над чем в случае с Джулианной и ее природной рыжеволосой яркостью надо было специально поработать. И Карлу Лагерфельду это удалось. Какие-то странные цветочки, которые были главным мотивом его последней кутюрной коллекции, явно не добавили Джулианне Мур рафинированности, но добавили какой-то выстиранности, как будто с нее смыли все краски. И это, в случае с Мур, было разочарованием, потому что все ждали чего-то «вау-вау», а не еще одну девушку в белом и бледном. Лучше бы она оставила красное платье Тома Форда для «Оскара» или надела что-то яркое от Dior (ее выход в ярко-желтом платье из первой кутюрной коллекции Симонса я помню до сих пор) или даже взяла какой-нибудь готский черный наряд Givenchy у Рикардо Тиши — все было бы лучше цветочков Chanel.

 

Розамунд Пайк

У Розамунд после финчеровской «Исчезнувшей» начался сезон красных дорожек, который превратился для нее в сезон «эпик-фейлов». То странное белое платье на бретелях с вырезанными боками, в котором она выглядела как диплодок, то пугающее мохнатое черное в стиле «я ворона» — Розамунд так заклевали критики, что она уже не знала, за что спрятаться. Но оказалось, что у девушки есть характер — а может быть, она специально так страшно одевалась, чтобы выйти на «Оскаре» и все ахнули. Она выбрала довольно рисковый цвет — открытый бескомпромиссный красный артериальной крови, который легко может убить кого угодно, — и не менее рисковый жанр — «все в розочках». И абсолютно выиграла. Ее красное платье Givenchy вполне классического силуэта — плотно сидящее, с высоким разрезом и небольшим шлейфом. С фирменным приемом Рикардо Тиши — щитом из цветов на груди и красивой линией корсажа. И это был один из лучших выходов на «Оскаре»: в нем не было того сложного и очень изящного сочетания красоты и моды, как у Котийяр (но оно и не нужно Розамунд, которая куда менее fashion, чем даже Марион), однако, с точки зрения пропорций, фигуры, цвета и декора, оно было абсолютно убедительно. Даже не знаю, что могло бы тут составить конкуренцию — может быть, что-то скульптурное Atelier Versace, типа того платья, которое зачем-то надела невысокая Скарлетт Йоханссон (и что добавило ей возраста, а в случае с высокой и статной Розамунд отлично бы сработало). Но нет — красное Givenchy все равно лучше. Это тот самый идеальный выбор.

 

Риз Уизерспун

Риз — воплощение молчалинского принципа «умеренность и аккуратность». Никаких сюрпризов, все хорошо, но скучно. И тут он достиг своего апогея. После BAFTA, где она надела ярко-фиолетовое и чуть-чуть рисковое платье Стеллы МакКартни (и получилось не очень), она решила вообще не делать и полшага ни вправо, ни влево от протоптанной за многие годы дорожки. Белое платье Tom Ford с двумя черными полосами. И если в случае с яркой внешностью Джулианны Мур фордовский холодный роскошный минимализм отлично сработал, то в случае с простушкой Риз — нет. Это простое и достаточно благородное платье сделало ее еще более простой и не добавило при этом благородства. Конечно, в ее случае куда живее смотрелось бы что-то от Prada, или, например, очень интересно было бы посмотреть на нее в новом Gucci Алессандро Микеле, чтобы были какая-то интрига и какой-то контрапункт ее образу отличницы из соседнего двора. Но, боюсь, на такое Риз не решится никогда, и мы вечно будем видеть ее в таких платьях-перчатках и с идеальной голливудской волной на голове.

Патриция Аркетт

Патриция выглядела грустно и неуверенно, прижимая к бедру свой клатч, в этом резком неумелом платье, сшитом ее подругой Розеттой Гетти, — совсем не как триумфатор, идущий к своему первому «Оскару» за действительно отличную работу в отличном фильме «Отрочество». Два урока мы можем извлечь из этой грустной истории. Первый: не доверяйте подружкам в ответственный момент, а доверяйте нанятым за хорошие деньги профессионалам. Второй: не рискуйте с жесткими, графичными образами, особенно если у вас неидеальное тело. Это платье — «белый верх — черный низ» — только подчеркнуло дисбаланс фигуры Патриции: сделало ее и без того немаленькую грудь еще больше, а довольно узкие бедра еще уже, ну и уничтожило всякую возможную талию, так что обширная белая грудь сразу переходила в узкую черную юбку. В целом получился очень провинциальный образ — такой продвинутой интеллигентной работницы дома культуры на торжественном вечере. И хотя по сравнению с ее выходами времен брака с Николасом Кейджем это большой прогресс, Патриция явно заслуживала лучшего. Например чего-то простого, четкого и классически красивого от Atelier Versace или Armani Privé.

 

Лора Дерн

Лора высокая, худая, с отличной грудью и длинными ногами и руками. К тому же интеллектуалка, любимица Дэвида Линча и вообще очень классная. Она обычно довольно консервативно одевается на «Оскар» — прямые платья, корсетный верх или узкие бретели с глубоким V-образным вырезом — и никогда не делает очевидных промахов. Но на этот раз Лора, видимо, решила сыграть острее — и не то чтобы выиграла. Ее платье-доспехи Alberta Ferretti цвета «темный металлик» мало того что все было утыкано какими-то заклепками, так еще расшито по подолу каменьями и снабжено гофрированным шлейфом. Все и сразу — этот принцип никогда не доводит до добра. Однако к такому гротескному платью Лора еще ухитрилась надеть массивный металлический кулон, чтобы уж наверняка. Получилась какая-то женщина-терминатор. Резюме тут очевидно: лучше ей в будущем не изменять простым классическим платьям. И попробовать, например, Tom Ford, для которого она просто создана.

 

Кира Найтли

Кира совершенно вжилась в образ беременной нимфы. Образ, скажем так, неочевидный. Эти бесконечные локоны, чуть ли не тиары, рюшечки, цветочки, бабочки — такое ощущение, что она репетирует «Сон в летнюю ночь», ну или что гормоны несколько размягчили ее мозги и сделали чересчур сентиментальной. Это понятный в таком положении эффект, но нужно же сопротивляться. Ее платье Valentino было, конечно, лучше, чем Chanel с бабочками и пелериной на «Золотом глобусе», но все равно в том же игривом жанре «феечка». Кире стоит посмотреть на миссис Камбербэтч — вот кто идеально одевается на поздних сроках беременности. Что черное платье Maison Margiela c бантом на BAFTA, что красное платье Lanvin на болтах (смелый, остроумный и прогрессивный намек на знаменитое платье Versace Лиз Херли с булавками) — просто лучшие выходы в этой категории за всю новейшую историю. Если бы Кира, как все от нее ждали, надела бы что-то из последней кутюрной коллекции Chаnel — драный твид, тюль, — получилось бы живее и современнее, чем этот телесный шелк в слоганах и цветочках.

 

Эмма Стоун

У Эммы нет четкого стиля, но она молодая, высокая, худая и симпатичная. У нее бывали отличные веселые оскаровские выходы — например ярко-красное многослойное шелковое платье деграде с гигантским бантом на шее. И потому от нее все ждали чего-то яркого. Яркое было — струящееся расшитое платье Elie Saab желто-зеленого цвета. Но не уверена, что именно этого эффекта добивались стилисты Эммы — потому что в сочетании с длинными рядами нашитых бусин и стекляруса получилось очень похоже на то, что Эмма только что вылезла из болота, вся в тине и водорослях. Таких прямых ассоциаций нужно все-таки избегать. Ну, и вообще Elie Saab — это марка красивых, однако непроходимо старомодных и скучных платьев, к которой прибегают те, кто панически боится ошибки и хочет, чтобы было «дорого и богато», но в хорошем смысле. Эмме же стоит рискнуть и попробовать, например, что-то для нее неожиданное — Lanvin или Dior. И, кстати, эти вот барби-розовые наряды Chanel с открытым животом и длинными юбками, стянутыми ремнями, из свежей кутюрной коллекции смотрелись бы на ней отлично.

 

Мэрил Стрип

Мэрил любит надевать прямые платья с запахом, глубоким треугольным вырезом и рукавами три четверти — как, например, ее золотое платье Lanvin, в котором она получала свой последний «Оскар» за роль Маргарет Тэтчер. Это ее любимый годами проверенный фасон. Но вчера она поступила довольно эксцентрично и надела черный костюм — пиджак и юбку в пол и белую блузу. Этот жест в чьем-нибудь другом случае вполне мог бы смотреться концептуально, но в случае с Мэрил говорил, скорее, примерно следующее: «Я так устала уже ходить на «Оскар» (а она действительно на нем почти каждый год с очередной номинацией), и я понимаю, что четвертый вы мне уже не дадите, — так какого черта!» Ну ничего — отдохнет и вернется к своим запахам Lanvin. Или попробует, например, Tom Ford — это может перезапустить ее оскаровский образ гранд-дамы с умом и вкусом.

Как всегда, после «Оскара» последовала вечеринка Vanity Fair — и вот тут возник довольно примечательный эффект. Это именно вечеринка — не церемония: все смеются, пьют коктейли, делают дурацкие селфи и всячески расслабляются. И в массе меняют платья. Как раз тут и Эмма, и Кира, и даже Фелисити появились в новых нарядах, по поводу которых хочется задать только один вопрос: девушки, что же вам помешало выйти так на оскаровскую красную дорожку?

Эмма была в отличном, остроумном, без всякого пафоса платье Altuzarra цвета бургунди, в котором она выглядела самой собой — веселой 20-летней девицей. Расшитое геометрическим узором, с легким винтажным флером, оно превосходно ей подошло и немного напомнило ее образ из последнего фильма Вуди Аллена «Магия лунного света». Единственный его недостаток в случае «Оскара» — оно длинное, но не в пол — легко решается. Кира надела еще одно кутюрное платье Valentino из темно-фиолетового, почти черного бархата — и сразу приобрела головокружительный шик и благородство. Она просто перепутала наряды Valentino — для этой вечеринки как раз отлично бы подошло именно ее легкое феечкино платье с «Оскара». Фелисити же надела черное платье-колонну Saint Laurent с расшитым белыми кристаллами воротом-стойкой и сразу перестала быть похожей на торшер (вообще, Слиман проделал отличную работу на этом «Оскаре»: и Марго Робби в шифоновом черном в стиле 70-х, и Дакота Джонсон в прямом красном были очень хороши). И только Лупита сменила сияющее белое Calvin Klein Collection на мерцающее бежевое Calvin Klein Collection — и осталась так же восхитительна.