"Русский народ — рекордсмен по умению уничтожать материальную культуру"

Мысли имеют пробивную силу и иногда оборачиваются реальностью. Много лет я был увлечен одной сумасшедшей идеей. Я приходил в разные кабинеты к разным важным людям и заговорщицки произносил два слова: "Музей СССР". Все отвечали: "Какая прекрасная идея! Как это здорово!"

Эта затея вызывала невероятный интерес, но дальше разговоров дело не шло. Теперь наша политическая жизнь и конъюнктура поменялись так, что все, что я вкладывал в понятие "Музей СССР", стало реальностью. И эта идея не кажется такой уж сумасшедшей. Концепция, конечно, поменялась, но мне кажется важным озвучить ее. Я хочу говорить не о политике и не о том, что большинство наших граждан, россиян, к сожалению, не видят никаких других идеалов, поведенческих приемов, схем, способов жизни, кроме как СССР, потому что они или их ближайшие предки родом из СССР. А откуда им еще быть? Они, да и все мы, конечно же, не из той России, которой словно бы "никогда не было" и которая зафиксирована фотографом Прокудиным-Горским, о которой рассказал фильм "Цвет нации" Парфенова. Та Россия исчезла, как Атлантида.

Как совершенно справедливо заметил Леонид Парфенов, гуляя по кладбищу Saintе-Geneviève-des-Bois, похороненные там люди для нас как египтяне, или как римляне, или европейцы средних веков. Мы уже не понимаем, что значат такие понятия, как "светлейший князь", например. Советский Союз пока очень близок, совсем на расстоянии вытянутой руки, более того, есть огромное количество людей, которые очень хотят, чтобы он продлился, не исчезал. Именно этим и ничем другим я могу объяснить, так сказать, имперское сознание, имперское мышление многих наших граждан.

Если отъехать от Москвы на несколько километров, то сразу увидишь руины империи, следы исчезающего Советского Союза: заброшенные колхозные фермы, проржавевшие заводы, покосившиеся дома культуры, облупившиеся строения на главных улицах малых городов, разрушенные храмы, которые были сначала храмами, потом клубами, потом складами, теперь стали руинами... Это похоже на то, что я видел в бывших африканских колониях: колонизатор ушел, и все эти красивые сооружения, построенные "белым человеком", постепенно покрываются трещинами и лианами, к ним пристраивают железные хибары, их перестают красить и чинить, и через какое-то время с трудом узнаешь в покосившемся инвалиде французский особняк в Марокко или британскую застройку в Рангуне. Так и тут: Советский Союз, колонизатор России, ее завоеватель, не ушел, не умер, он спрятался. Он где-то внутри нас. Советский Союз — это та часть нашего мозга, которая уже никогда не будет переделана. Это огромная Легенда, общая наша Утопия, которая постоянно живет внутри каждого и зовет нас в поиски себя.

Печально, если об СССР останутся только легенды, как о Китеже или Беломоре, об Атлантиде, которая описана у Платона, и люди до сих пор не понимают, правда это или нет. Где ее искать? В Бермудском треугольнике, Эгейском море или где-то еще? Поэтому и нужен Музей СССР. На мой взгляд, он был бы замечательным культурным, историографическим, социологическим и бизнес-проектом. Имел бы невероятный туристическо-зрительский потенциал и являлся бы лабораторией для определения прошлых смыслов и формирования новых. Есть объект всероссийского наследия под названием ВДНХ, который сейчас носит название ВВЦ и вроде бы возвращается государству из частных рук, и, мне кажется, это и есть то место, где такой музей должен быть. Музей СССР, с одной стороны, должен фиксировать материальную культуру, ту, которая с каждым годом все больше исчезает, размывается, уничтожается.

Русский народ — рекордсмен по умению уничтожать материальную культуру. Если вы придете на любую европейскую барахолку — в Лондоне, Берлине, Праге, Риме, — то увидите целые пласты веков, годов, которые еще очень реальны, ощутимы. Россия — понятно, бедная страна, и все книги с золотыми корешками сжигались в печках, чтоб не замерзнуть, да и кто уже мог их читать-то по-французски или по-немецки? — вся эта мебель распиливалась на дрова, одежда занашивалась до дыр и потом шла на ветошь, обувь стаптывалась, все исчезало.

Но, мне кажется, все-таки можно пока еще найти какие-то останки советской цивилизации, которые срочнейшим образом необходимо кропотливо сохранять. Было бы здорово сделать не один музей СССР, а центр на ВВЦ с филиалами по всей России. У каждого города была своя аура, своя советская специфика. У пожилых людей, которые знают все о жизни СССР, необходимо взять интервью, записать все, воспоминания и впечатления от каждого дня их жизни, потому что бытовая правда — это и есть самое интересное в музеях. 

Для меня одним из самых выдающихся в мире является Музей Виктории и Альберта, и я рад знакомству с нынешним его директором Мартином Ротом, человеком, который очень много сделал для того, чтобы музей был таким, какой он есть.

Прежде всего, Музей V&A абсолютно интерактивный. Там представлена материальная культура разных веков, связанная, разумеется, с Великобританией, но это находится в таком быстром и легком контакте со зрителями, это так доступно, что ты постоянно пребываешь в детском восхищении! Ты понимаешь, как пришивали эти пуговицы, как ткали полотно, как ковали железо, как была устроена комната в замке XIV века, какой высоты были двери и прочее, прочее, прочее. Все эти обстоятельства — это бытовая правда ежедневной жизни. Обстоятельства ежедневной жизни. Это все является невероятно вкусным и должно быть исследовано.

Стоит сделать павильоны, в которых можно было бы понять, какой был запах в 30-е годы, каким был звук улицы в 20-х или 40-х. Каким был вкус тогдашней пищи. Это все пока еще возможно восстановить. Через некоторое время все это будет абсолютно безвозвратно утеряно. Не останется ни очевидцев, ни людей, имеющих хоть что-нибудь, или это что-нибудь окажется уже в таком состоянии, что это нельзя будет восстановить. Более того, пока в обществе есть ностальгия по возвращению в СССР, для меня было бы гораздо ценнее, если бы люди строили не "утопию СССР" вокруг себя, а пришли в Музей СССР и смогли утолить свою жажду памяти, свои потаенные комплексы, насытить свои знания, желание прикоснуться к детству и проверить рассказы предков.