Рецензия: "Теллурия" Владимира Сорокина

Если вы фанат "Игры престолов", по утрам смотрите Euronews, если за рюмкой вы спорите о судьбах родины и строите догадки, каким будет айфон лет через тридцать, то это книга для вас. Сразу после прочтения великого романа "Теллурия" Андрей Савельев /Савва/ выпил водки на русском пленере.

При словах "русский роман" современник содрогается. Все мы в школе прошли через "Войну и мир". Кажется, что "русский роман" — это что-то тяжелое, долгое и мучительно-назидательное. Что эта литературная форма дана нашей стране как крест и нести его нам до конца света. Но вот вышла "Теллурия" и русский роман стал другим. Динамичным — не то слово. Точнее сказать — сериалом.

Память золотой рыбки, как доказали исследования — три с половиной секунды. Заглотнула еду, двинула плавничком и снова вопрос: где я? И так по кругу. По факту мы та же золотая рыбка. Концентрироваться на чем-то долго категорически невозможно: тут push-уведомления из Instagram валятся, тут смс, потом глянь — Facebook закипел.

Одним словом, роман "Война и мир" от корки до корки с эпохой гаджетов не очень совместим. Сорокин всех перехитрил — под обложкой одной книги он выпустил пятьдесят серий о будущем Европы и России. Безусловно, они выстраиваются в четкую цепь, но после прочтения каждой я чувствовал себя конкретно золотой рыбкой, открытой к новому и волшебному.

То же самое я испытывал при просмотре модного апокалиптического сериала "Черное зеркало" (Black Mirror) — мрачного социального пророчества. Сорокинская "Теллурия" и "Черное зеркало" очень похожи. И тут и там абсолютная власть новейших гаджетов. И тут и там — тотальное принятие и воспевание природы человека, которой плевать как на гаджеты, так и на политику. А политики в "Теллурии" много.

В двух словах суть в следующем. Россия распалась, как и Европа, на республики, города-государства, княжества — называть можно как угодно. В алтайской республике Теллурия, где президент — француз, полным ходом идет добыча теллура — редкого элемента химической таблицы. Из этого метала делают гвозди, которые забивают в мозг тем, у кого есть деньги и кто может позволить себе такой кайф. В зависимость от теллурового гвоздя впали все — и монархи, и медиа, и уголовники. На теллур подсаживаются покруче, чем на героин. Примерно, как от количества каце в "Кин-дза-дзе" зависело кто ты — лох или бог — так от возможности вбить в свой череп гвоздь зависит твое счастье.

У Сорокина, как и в "Дне Опричиника", и "Сахарном Кремле" искуснейшим образом переплетаются эпохи, как заведено и в реальной России. Вот ярмарка в Коньково, описанная чуть ли не языком "Повести временных лет", а вот сцена изнасилования, поданная в стилистике "Чрезвычайного происшествия" на НТВ. И то, и другое близко и понятно. На описаниях русской охоты и привалов на пленере — с шашлычком, графинчиком и разбросанными по ковру подушками замирает сердце. Да, в книжке, как и в "Игре престолов" — средневековье, хоть и оснащенное по последнему слову техники. Да, СССР теперь туристический Диснейленд, куда съезжаются богатые сталинисты. Да, секс вполне возможен с голограммой. Да, при вбивании в мозг теллурового гвоздя люди не редко мрут. Но под беседу есть все те же графинчик и шашлычок. А что еще русскому человеку надо?! Что я и подтвердил, дочитав книжку до конца.

Из пространства "Теллурии" удивительно и смотреть новости — как в обратной перспективе. Вот художник Павленский приколачивает свои половые органы гвоздем к брусчатке Красной площади. А вот в сорок восьмой главе двое европейских туристов засаживают себе гвозди в череп, чтобы встретиться в астрале с товарищем Сталиным.  

Цитата: "Президент стоял на вершине. Эти мгновения были ни с чем не сравнимы. Он был один. Мир лежал у его ног. И этот мир был прекрасен. Неподалеку на спрессованном ветрами снегу виднелись следы от палок и ботинок. Это он стоял здесь две недели назад. Порыв ветра толкнул в спину. Это стало сигналом. Президент резко толкнулся палками, потом еще, еще".