«Один цвет в интерьере — это statement, два — компания, а три — уже толпа». Разговор Гарри Нуриева и Луки Зарькова

Этот год для архитектора Гарри Нуриева стал особенно продуктивным: стилизация обложки российского Vogue, открытие московской Crosby Studios, а совсем недавно Гарри вошел в топ-100 самых влиятельных дизайнеров по версии итальянского AD. В связи с этим самый модный мальчик столицы, начинающий дизайнер и по совместительству стажер Нуриева Лука Зарьков поговорил со своим первым боссом о цвете, вдохновении, окружающей среде и собственной утопии.

Л: Гарри, какое у тебя сегодня настроение?

Г: 

Деловое и вдохновленное. 

Л: 

Как обычно. Тогда начнем: чем ты вдохновлялся, открывая Crosby? 

Г: 

В 2014 году, по окончании института, я основал архитектурное бюро с идеей того, что в мире переоценена архитектура и ровно настолько же недооценен интерьер. Мне казалось неестественным, что люди, с одной стороны, уделяют огромное внимание тому, в чем они ходят, а с другой, зачастую игнорируют пространство, в котором живут. Гардеробы людей никогда не сочетались с их интерьерами и наоборот, а ведь интерьеры — это продолжение личности. Несмотря на то что я закончил архитектурный институт, где мы в большей степени занимались экстерьером, мне всегда было интереснее изучать то, где мы спим, едим, покупаем одежду или пьем кофе, — это же 90% нашей жизни. Но надо начинать с себя, поэтому я обустроил свою первую квартиру в Москве, исходя не из привычных интерьерных канонов, а собственного стиля, лайфстайла и цветов, которые мне приятны. Квартира сразу же попала на обложку известного французского журнала, и я, вдохновленный таким успехом, осознал, что дизайн интерьеров — мое призвание. И надо отметить, что я определяю слово интерьер как «environment для людей» и не более.

Л: 

У каждого из нас остро развито один из семи органов чувств — у тебя, очевидно, визуальное. Почему тебя так интересует именно цвет? Всегда ли у тебя была на него такая сильная реакция?

Г: 

На самом деле цвет, ровно как и музыка, является очень понятной для людей коммуникацией. Не для всех могут сразу считываться форма и стиль, а вот цвет — это самый простой и понятный язык в искусстве, дизайне и моде. Если природа нас окружает таким количеством красок, почему бы не использовать их в нашей повседневной жизни?

Л: 

Ты всегда выбираешь один цвет за основу. Почему?

Г: 

Чистота и ограниченность цветового спектра связаны с моей любовью к минимализму. Один цвет в интерьере — это statement, два — компания, а три — уже толпа.

Л: 

Что означает твой хештег #myreality?

Г: 

Это мой диалог с миром, в котором я транслирую свое видение. Я очень рад, что проект стал настолько популярным. Люди выстраивают свои собственные отношения с реальностью уже без отношения меня.

Л: 

Линч как-то рассказывал, что людям показывали фото пореза кожи с кровью и они восторгались. Но, когда они узнавали, что это, их восприятие менялось. Ты часто в сторис выкладываешь trash images, это твой способ спровоцировать аудиторию или что?

Г: 

Это один из моих источников вдохновения. Я обожаю сырую, живую энергию. В этих картинках порой больше жизни, чем в самом продуманном и известном произведении искусства. 

Л: 

А где ты черпаешь вдохновение?

Г: 

Я верю в то, что мы живем в дуальном мире, что у нас у всех есть какая-то своя пара. Меня вдохновляют люди, которые приходят ко мне за решением их задач. Если я смотрю какой-то фильм, меня интересует его создатель, а не сюжет. Меня вдохновляют конкретные люди с их конкретными задачами. Если ко мне приходит мой клиент или мой друг, внутри его задачи есть мое вдохновение. Я верю в то, что только живой человек может на что-то вдохновить, включая сюда бессмертную Габриэль Шанель.

Л: 

Что бы ты посоветовал молодым людям, которые находятся в начале своего карьерного пути?

Г: 

Г: 

Желание быть совершенным и страх сделать что-то неидеальное чаще всего останавливают прогресс начинающих талантов. Многие не хотят составлять портфолио или выставлять свои работы в инстаграм только потому, что не понимают, дотягивают ли они до уровня профессионалов, — это и есть первая ошибка. Если продукт недостаточно хорош, то на него просто никто не обратит внимание, но у человека уже будет самое важное — сделанный первый шаг. И дальше обязательно появятся спортивный интерес и азарт. Невозможно попасть сразу с первого этажа на двадцать первый. Поверьте, идеальное портфолио всегда будет на втором месте, а вот как ты можешь решить ту или иную задачу и какое намерение ты в это вложишь — вот что особенно важно. Это нормально, когда человек в начале своего пути не имеет огромного проекта за плечами или рекомендательного письма. Я сталкиваюсь с тем, что молодые дизайнеры не отшивают коллекцию только потому, что сейчас ее не сможет отснять их любимый фотограф, а если другой, то это стыд и позор. Когда я начинал свою карьеру, у меня с собой были только некачественные учебные макеты, которые я с разных сторон отфотографировал на телефон, но мое желание творить было гораздо сильнее, и я знал, что смогу пробить реальность без каких-то физических доказательств. Фотосессии, буклеты, сайты, обложки — это все придет. Не надо стыдиться понятия young artist — пользуйтесь этим, потому что это бывает только раз в жизни.

Желание быть совершенным и страх сделать что-то неидеальное чаще всего останавливают прогресс начинающих талантов. Многие не хотят составлять портфолио или выставлять свои работы в инстаграм только потому, что не понимают, дотягивают ли они до уровня профессионалов, — это и есть первая ошибка. Если продукт недостаточно хорош, то на него просто никто не обратит внимание, но у человека уже будет самое важное — сделанный первый шаг. И дальше обязательно появятся спортивный интерес и азарт. Невозможно попасть сразу с первого этажа на двадцать первый. Поверьте, идеальное портфолио всегда будет на втором месте, а вот как ты можешь решить ту или иную задачу и какое намерение ты в это вложишь — вот что особенно важно. Это нормально, когда человек в начале своего пути не имеет огромного проекта за плечами или рекомендательного письма. Я сталкиваюсь с тем, что молодые дизайнеры не отшивают коллекцию только потому, что сейчас ее не сможет отснять их любимый фотограф, а если другой, то это стыд и позор. Когда я начинал свою карьеру, у меня с собой были только некачественные учебные макеты, которые я с разных сторон отфотографировал на телефон, но мое желание творить было гораздо сильнее, и я знал, что смогу пробить реальность без каких-то физических доказательств. Фотосессии, буклеты, сайты, обложки — это все придет. Не надо стыдиться понятия young artist — пользуйтесь этим, потому что это бывает только раз в жизни.

Л: 

Веришь ли ты в силу окружающей среды? И как бы ты советовал действовать тем, кого не устраивает их место жительства? Ты, например, выбрал для себя Америку.

Г: 

Окружающая среда больших городов одинаковая: она требует одинакового затрата энергии и примерно одинаковую скорость восстановления. Конечно, мы бы все хотели быть богатыми и здоровыми, жить на природе и есть ягоды с куста, но в современной жизни самое ценное качество, которое можно выработать, — это способность адаптироваться к любым жизненным условиям и быть в них максимально полезным. Окружающая среда может быть токсична, но если мы нужны ей, то мы этого даже не заметим. Можно не получать удовольствие от жизни на самой красивой улице Парижа, и быть суперрадостным, живя в спальном районе в глубинке России. Надо выбирать место жительства исходя из того, где наши способности будут максимально применимы и реализованы. Все зависит от вашего интереса к жизни, а город может в этом только помочь.

Л: 

Как ты пришел к идее открыть второе пространство? Почему твой выбор пал на Париж?

Г: 

Париж всегда был моей мечтой. В этом году мы открыли тут нашу третью по счету студию после Москвы и Нью-Йорка. К такому важному моменту мы создали пространство вместе с 35/37 – новым проектом от Dover Street Market.

Л: 

Что из себя представляет проект и похож ли он на московский? Можно ли его считать второй главой гастрономической истории? 

Г: 

Это место про дизайн и про все то, что так важно для Crosby Studios. Тут будет большая лаунж-зона, магазин и, конечно же, кафе. За еду отвечает главный оператор всех локаций Dover Street Market — Rose Bakery. 

Л: 

По какому принципу выбрана локация? 

Г: 

С этим местом меня впервые познакомила основательница Colette Сара Андельман. Я всегда восхищался всем, что делает DSM, и с большим удовольствием решил поработать над их новым проектом. 

Л: 

Расскажи о еде: как составлял меню и какая команда над ним работала?

Г: 

Это традиционное меню, которое можно встретить во всех магазинах DSM: очень простая и здоровая веганская еда. Но главную роль тут играет пространство: традиционные парижские интерьеры в комбинации с Crosby Studios — это пока мой любимый эксперимент. Локация была на реконструкции, и я попросил оставить ее в таком немного недоделанном состоянии. В комбинации с минималистичной мебелью и синим цветом мы добились того самого ретро-футуризма.

Л: 

В твоих работах отсылки к прошлому сочетаются с визионерскими идеями. Как ты находишь в этом гармонию?

Г: 

В моих работах важным элементом является ирония и контрасты. Это может быть стерильная металлическая стена рядом с разрушенной бетонным блоком или футуристическое кресло рядом с предметом бытовой техники. То, что мы в последнюю очередь ожидаем увидеть вместе, я собираю в единую композицию.

Л: 

Что для тебя является монолитом?

Г: 

В каждом интерьере обязательно должен быть один элемент, с которого начинается все пространство, и это, пожалуй, единственная область, где можно похулиганить. Я бы сказал, что для меня это диван или какой-нибудь предмет современного искусства.

Л: 

Как выглядит твоя утопия?

Г: 

У меня есть внутренняя философия, что эстетика и красота исцеляют. Во фразу aesthetic healing я вкладываю очень простые и житейские понятия: если все пропорции правильные, материалы и детали лаконичные, то человеку свойственно успокаиваться и приходить в свое нормальное состояние после городского хаоса. Необходимо где-то разгружать операционную систему — так он сразу начинает думать о чем-то действительно важном, это и есть точка вдохновения. Мне хочется создавать для людей пространства, где они будут чувствовать себя спокойными и защищенными.

Л: 

Чему тебя научила пандемия?

Г: 

Еще больше ценить людей и пространство, с которым они взаимодействуют ежедневно.

Л: 

Что важнее всего в дизайне? 

Г: 

Магия и честность. 

Л: 

Интерьеры, которые тебе нравятся в Москве?

Г: 

Там, где тебя ждут. Человеческие взаимоотношения на самом деле создают самые крутые интерьеры.